Судебные решения, арбитраж
Наследование по завещанию; Наследственное право
Обращаем Ваше внимание на то обстоятельство, что данное решение могло быть обжаловано в суде высшей инстанции и отменено
Судья Московского городского суда Князев А.А., рассмотрев кассационную жалобу истца Д., поступившую в суд кассационной инстанции 15 июля 2015 года, на решение Савеловского районного суда города Москвы от 03 февраля 2016 года и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда от 30 мая 2016 года по гражданскому делу по иску Д. к Х.А. (третье лицо - нотариус города Москвы Н.) о признании завещания недействительным,
Д. обратилась в суд с иском к Х.А. (третье лицо - нотариус города Москвы Н.) о признании завещания недействительным, ссылаясь на нарушение своих прав по вине ответчика.
Решением Савеловского районного суда города Москвы от 03 февраля 2016 года в удовлетворении заявленных Д. исковых требований отказано.
Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда от 30 мая 2016 года решение суда оставлено без изменения.
В кассационной жалобе истец Д. ставит вопрос об отмене решения суда и апелляционного определения судебной коллегии, считая их незаконными и необоснованными.
Изучив кассационную жалобу, исследовав представленные документы, судья приходит к следующим выводам.
В силу ст. 387 ГПК РФ основаниями для отмены или изменения судебных постановлений в кассационном порядке являются существенные нарушения норм материального права или норм процессуального права, которые повлияли на исход дела и без устранения которых невозможны восстановление и защита нарушенных прав, свобод и законных интересов, а также защита охраняемых законом публичных интересов.
Подобных нарушений в настоящем случае по доводам кассационной жалобы не усматривается.
Из представленных документов следует, что 28 февраля 2013 года Х.Е. составила завещание, удостоверенное 28 февраля 2013 года нотариусом города Москвы Н., согласно которому все свое имущество она завещала Х.А.; Х.Е. являлась дочерью Д. и супругой Х.А.; 30 сентября 2014 года Х.Е. умерла; Х.А. в установленные законом сроки обратился к нотариусу с заявлением о вступлении в права наследования по завещанию; Д. также обратилась с соответствующим заявлением о вступлении в права наследования после смерти Х.Е. по закону; постановлением нотариуса города Москвы А. от 14 апреля 2015 года в совершении нотариального действия - в выдаче Д. свидетельства о праве на наследство по завещанию на имущество в виде целой квартиры отказано.
Обратившись в суд с настоящим иском, Д. указывала на то, что ее дочь, Х.Е. страдала рядом заболеваний, вследствие чего, по ее мнению, не могла понимать значение своих действий и руководить ими на момент составления завещания от 28 февраля 2013 года; кроме того, Х.Е. подписала завещание под влиянием Х.А., постоянно державшего ее под контролем, изолируя от всех родных; тем самым, по ее мнению, завещание Х.Е. от 28 февраля 2013 года подлежит признанию недействительным.
Рассматривая настоящее дело, суд, на основании оценки собранных по делу доказательств в их совокупности, пришел к выводу об отказе в удовлетворении заявленных Д. исковых требований; при этом, суд исходил из того, что согласно ст. 1118 ГК РФ распорядиться имуществом на случай смерти можно только путем совершения завещания; завещание может быть совершено гражданином, обладающим в момент его совершения дееспособностью в полном объеме; завещание должно быть совершено лично; совершение завещания через представителя не допускается; в завещании могут содержаться распоряжения только одного гражданина; завещание является односторонней сделкой, которая создает права и обязанности после открытия наследства; в силу положений п. 1 ст. 177 ГК РФ сделка, совершенная гражданином, хотя и дееспособным, но находившимся в момент ее совершения в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, может быть признана судом недействительной по иску этого гражданина либо иных лиц, чьи права или охраняемые законом интересы нарушены в результате ее совершения; согласно п. 1 ст. 167 ГК РФ недействительная сделка не влечет юридических последствий, за исключением тех, которые связаны с ее недействительностью, и недействительна с момента ее совершения; в ходе рассмотрения настоящего гражданского дела судом была назначена посмертная судебная психолого-психиатрическая экспертиза, проведение которой было поручено ФГБУ "ГНЦССП им. В.П. Сербского"; согласно заключению комиссии ФГБУ "ГНЦССП им. В.П. Сербского" Минздрава России от 10 ноября 2015 года N 338/з Х.Е. в юридически значимый период времени, относящийся к подписанию завещания от 28 февраля 2013 года, каким-либо психическим расстройством не страдала; в представленных материалах дела и в медицинской документации отсутствуют данные о наличии у Х.Е. в юридически значимый период времени, относящийся к подписанию завещания, продуктивной психотической симптоматики, грубых нарушений памяти, интеллекта, мышления, внимания, эмоционально-волевой сферы, критических и прогностических способностей; поэтому по своему психическому состоянию в период времени, относящийся к подписанию завещания от 28 февраля 2013 года, Х.Е. могла понимать значение своих действий и руководить ими; каких-либо иных факторов, которые могли бы лишать Х.Е. способности понимать значение своих действий и руководить ими при подписании завещания от 28 февраля 2013 года не выявлено; поскольку вопросы, поставленные перед экспертами, относятся к предмету комплексной судебной психолого-психиатрической экспертизы, для ответа на них не требуется участие онколога либо врачей каких-либо иных дополнительных специальностей; клинико-психологический анализ представленных материалов позволяет сделать вывод о том, что у Х.Е. в юридически значимый период составления завещания от 28 февраля 2013 года не обнаруживалось таких нарушений интеллектуально-мнестической и эмоционально-волевой сфер, а также признаков повышенной внушаемости, подчиняемости, которые могли бы оказать влияние на способность Х.Е. понимать содержательную сторону совершаемых юридических значимых действий и произвольно регулировать их; в представленных материалах также не содержится сведений, которые указывали бы на то, что данное решение Х.Е. было принято не самостоятельно, под каким-либо давлением или путем уговоров; в силу положений ст. 56 ГПК РФ каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается, как на основания своих требований и возражений, если иное не предусмотрено федеральным законом; поскольку согласно заключению комиссии ФГБУ "ГНЦССП им. В.П. Сербского" Минздрава России от 10 ноября 2015 года N 338/з Х.Е. в юридически значимый период времени, относящийся к подписанию завещания от 28 февраля 2013 года, каким-либо психическим расстройством не страдала, могла понимать значение своих действий и руководить ими, а достоверных доказательств, могущих объективно свидетельствовать об обратном, суду представлено не было, постольку правовых оснований для удовлетворения заявленных Д. исковых требований о признании составленного Х.А. завещания недействительным не имеется.
С данными выводами суда по существу согласилась судебная коллегия, которая по мотивам, изложенным в апелляционном определении судебной коллегии, оставила решение суда без изменения.
Данные выводы суда и судебной коллегии в судебных постановлениях мотивированы и в кассационной жалобе по существу не опровергнуты, так как никаких существенных нарушений норм материального или процессуального права со стороны суда и судебной коллегии из представленных документов по доводам кассационной жалобы не усматривается, а правом устанавливать новые обстоятельства по делу и давать самостоятельную оценку собранным по делу доказательствам суд кассационной инстанции не наделен; вопросы собирания и оценки доказательств, в том числе назначения повторной или дополнительной судебной экспертизы, относятся к компетенции суда первой, а не кассационной инстанции.
Принцип правовой определенности предполагает, что стороны не вправе требовать пересмотра вступивших в законную силу судебных постановлений только в целях проведения повторного слушания и принятия нового судебного постановления другого содержания. Иная точка зрения на то, как должно было быть разрешено дело, не может являться поводом для отмены или изменения вступившего в законную силу судебного постановления нижестоящего суда в кассационном порядке. Как неоднократно указывал Европейский Суд по правам человека в своих постановлениях, противоположный подход приводил бы к несоразмерному ограничению принципа правовой определенности.
Доводы кассационной жалобы требованиям принципа правовой определенности не отвечают.
При таких данных, вышеуказанные решение суда и апелляционное определение судебной коллегии сомнений в их законности с учетом доводов кассационной жалобы истца Д. не вызывают, а предусмотренные ст. 387 ГПК РФ основания для их отмены или изменения в настоящем случае отсутствуют.
На основании изложенного, руководствуясь ст. ст. 381, 383 ГПК РФ,
В передаче кассационной жалобы истца Д. на решение Савеловского районного суда города Москвы от 03 февраля 2016 года и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда от 30 мая 2016 года по гражданскому делу по иску Д. к Х.А. (третье лицо - нотариус города Москвы Н.) о признании завещания недействительным - для рассмотрения в судебном заседании Президиума Московского городского суда - отказать.
© Обращаем особое внимание коллег на необходимость ссылки на "NASLEDSTVO.SU | Наследственное право" при цитированиии (для on-line проектов обязательна активная гиперссылка)
КАССАЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ МОСКОВСКОГО ГОРОДСКОГО СУДА ОТ 26.07.2016 N 4Г-9201/2016
Разделы:Наследование по завещанию; Наследственное право
Обращаем Ваше внимание на то обстоятельство, что данное решение могло быть обжаловано в суде высшей инстанции и отменено
МОСКОВСКИЙ ГОРОДСКОЙ СУД
КАССАЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ
от 26 июля 2016 г. N 4г/2-9201/16
Судья Московского городского суда Князев А.А., рассмотрев кассационную жалобу истца Д., поступившую в суд кассационной инстанции 15 июля 2015 года, на решение Савеловского районного суда города Москвы от 03 февраля 2016 года и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда от 30 мая 2016 года по гражданскому делу по иску Д. к Х.А. (третье лицо - нотариус города Москвы Н.) о признании завещания недействительным,
установил:
Д. обратилась в суд с иском к Х.А. (третье лицо - нотариус города Москвы Н.) о признании завещания недействительным, ссылаясь на нарушение своих прав по вине ответчика.
Решением Савеловского районного суда города Москвы от 03 февраля 2016 года в удовлетворении заявленных Д. исковых требований отказано.
Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда от 30 мая 2016 года решение суда оставлено без изменения.
В кассационной жалобе истец Д. ставит вопрос об отмене решения суда и апелляционного определения судебной коллегии, считая их незаконными и необоснованными.
Изучив кассационную жалобу, исследовав представленные документы, судья приходит к следующим выводам.
В силу ст. 387 ГПК РФ основаниями для отмены или изменения судебных постановлений в кассационном порядке являются существенные нарушения норм материального права или норм процессуального права, которые повлияли на исход дела и без устранения которых невозможны восстановление и защита нарушенных прав, свобод и законных интересов, а также защита охраняемых законом публичных интересов.
Подобных нарушений в настоящем случае по доводам кассационной жалобы не усматривается.
Из представленных документов следует, что 28 февраля 2013 года Х.Е. составила завещание, удостоверенное 28 февраля 2013 года нотариусом города Москвы Н., согласно которому все свое имущество она завещала Х.А.; Х.Е. являлась дочерью Д. и супругой Х.А.; 30 сентября 2014 года Х.Е. умерла; Х.А. в установленные законом сроки обратился к нотариусу с заявлением о вступлении в права наследования по завещанию; Д. также обратилась с соответствующим заявлением о вступлении в права наследования после смерти Х.Е. по закону; постановлением нотариуса города Москвы А. от 14 апреля 2015 года в совершении нотариального действия - в выдаче Д. свидетельства о праве на наследство по завещанию на имущество в виде целой квартиры отказано.
Обратившись в суд с настоящим иском, Д. указывала на то, что ее дочь, Х.Е. страдала рядом заболеваний, вследствие чего, по ее мнению, не могла понимать значение своих действий и руководить ими на момент составления завещания от 28 февраля 2013 года; кроме того, Х.Е. подписала завещание под влиянием Х.А., постоянно державшего ее под контролем, изолируя от всех родных; тем самым, по ее мнению, завещание Х.Е. от 28 февраля 2013 года подлежит признанию недействительным.
Рассматривая настоящее дело, суд, на основании оценки собранных по делу доказательств в их совокупности, пришел к выводу об отказе в удовлетворении заявленных Д. исковых требований; при этом, суд исходил из того, что согласно ст. 1118 ГК РФ распорядиться имуществом на случай смерти можно только путем совершения завещания; завещание может быть совершено гражданином, обладающим в момент его совершения дееспособностью в полном объеме; завещание должно быть совершено лично; совершение завещания через представителя не допускается; в завещании могут содержаться распоряжения только одного гражданина; завещание является односторонней сделкой, которая создает права и обязанности после открытия наследства; в силу положений п. 1 ст. 177 ГК РФ сделка, совершенная гражданином, хотя и дееспособным, но находившимся в момент ее совершения в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, может быть признана судом недействительной по иску этого гражданина либо иных лиц, чьи права или охраняемые законом интересы нарушены в результате ее совершения; согласно п. 1 ст. 167 ГК РФ недействительная сделка не влечет юридических последствий, за исключением тех, которые связаны с ее недействительностью, и недействительна с момента ее совершения; в ходе рассмотрения настоящего гражданского дела судом была назначена посмертная судебная психолого-психиатрическая экспертиза, проведение которой было поручено ФГБУ "ГНЦССП им. В.П. Сербского"; согласно заключению комиссии ФГБУ "ГНЦССП им. В.П. Сербского" Минздрава России от 10 ноября 2015 года N 338/з Х.Е. в юридически значимый период времени, относящийся к подписанию завещания от 28 февраля 2013 года, каким-либо психическим расстройством не страдала; в представленных материалах дела и в медицинской документации отсутствуют данные о наличии у Х.Е. в юридически значимый период времени, относящийся к подписанию завещания, продуктивной психотической симптоматики, грубых нарушений памяти, интеллекта, мышления, внимания, эмоционально-волевой сферы, критических и прогностических способностей; поэтому по своему психическому состоянию в период времени, относящийся к подписанию завещания от 28 февраля 2013 года, Х.Е. могла понимать значение своих действий и руководить ими; каких-либо иных факторов, которые могли бы лишать Х.Е. способности понимать значение своих действий и руководить ими при подписании завещания от 28 февраля 2013 года не выявлено; поскольку вопросы, поставленные перед экспертами, относятся к предмету комплексной судебной психолого-психиатрической экспертизы, для ответа на них не требуется участие онколога либо врачей каких-либо иных дополнительных специальностей; клинико-психологический анализ представленных материалов позволяет сделать вывод о том, что у Х.Е. в юридически значимый период составления завещания от 28 февраля 2013 года не обнаруживалось таких нарушений интеллектуально-мнестической и эмоционально-волевой сфер, а также признаков повышенной внушаемости, подчиняемости, которые могли бы оказать влияние на способность Х.Е. понимать содержательную сторону совершаемых юридических значимых действий и произвольно регулировать их; в представленных материалах также не содержится сведений, которые указывали бы на то, что данное решение Х.Е. было принято не самостоятельно, под каким-либо давлением или путем уговоров; в силу положений ст. 56 ГПК РФ каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается, как на основания своих требований и возражений, если иное не предусмотрено федеральным законом; поскольку согласно заключению комиссии ФГБУ "ГНЦССП им. В.П. Сербского" Минздрава России от 10 ноября 2015 года N 338/з Х.Е. в юридически значимый период времени, относящийся к подписанию завещания от 28 февраля 2013 года, каким-либо психическим расстройством не страдала, могла понимать значение своих действий и руководить ими, а достоверных доказательств, могущих объективно свидетельствовать об обратном, суду представлено не было, постольку правовых оснований для удовлетворения заявленных Д. исковых требований о признании составленного Х.А. завещания недействительным не имеется.
С данными выводами суда по существу согласилась судебная коллегия, которая по мотивам, изложенным в апелляционном определении судебной коллегии, оставила решение суда без изменения.
Данные выводы суда и судебной коллегии в судебных постановлениях мотивированы и в кассационной жалобе по существу не опровергнуты, так как никаких существенных нарушений норм материального или процессуального права со стороны суда и судебной коллегии из представленных документов по доводам кассационной жалобы не усматривается, а правом устанавливать новые обстоятельства по делу и давать самостоятельную оценку собранным по делу доказательствам суд кассационной инстанции не наделен; вопросы собирания и оценки доказательств, в том числе назначения повторной или дополнительной судебной экспертизы, относятся к компетенции суда первой, а не кассационной инстанции.
Принцип правовой определенности предполагает, что стороны не вправе требовать пересмотра вступивших в законную силу судебных постановлений только в целях проведения повторного слушания и принятия нового судебного постановления другого содержания. Иная точка зрения на то, как должно было быть разрешено дело, не может являться поводом для отмены или изменения вступившего в законную силу судебного постановления нижестоящего суда в кассационном порядке. Как неоднократно указывал Европейский Суд по правам человека в своих постановлениях, противоположный подход приводил бы к несоразмерному ограничению принципа правовой определенности.
Доводы кассационной жалобы требованиям принципа правовой определенности не отвечают.
При таких данных, вышеуказанные решение суда и апелляционное определение судебной коллегии сомнений в их законности с учетом доводов кассационной жалобы истца Д. не вызывают, а предусмотренные ст. 387 ГПК РФ основания для их отмены или изменения в настоящем случае отсутствуют.
На основании изложенного, руководствуясь ст. ст. 381, 383 ГПК РФ,
определил:
В передаче кассационной жалобы истца Д. на решение Савеловского районного суда города Москвы от 03 февраля 2016 года и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда от 30 мая 2016 года по гражданскому делу по иску Д. к Х.А. (третье лицо - нотариус города Москвы Н.) о признании завещания недействительным - для рассмотрения в судебном заседании Президиума Московского городского суда - отказать.
Судья
Московского городского суда
А.А.КНЯЗЕВ
Московского городского суда
А.А.КНЯЗЕВ
© Обращаем особое внимание коллег на необходимость ссылки на "NASLEDSTVO.SU | Наследственное право" при цитированиии (для on-line проектов обязательна активная гиперссылка)