Судебные решения, арбитраж
Разделы:
Наследование по закону; Наследственное право
Обстоятельства: Истцы считают, что на момент изменения завещания их родственница (наследодатель) находилась в болезненном состоянии, что мешало ей в полной мере осознавать свои действия и руководить ими.
Обращаем Ваше внимание на то обстоятельство, что данное решение могло быть обжаловано в суде высшей инстанции и отменено
Судья: Кшнякина Е.И.
Судебная коллегия по гражданским делам Нижегородского областного суда в составе
председательствующего судьи: Погорелко О.В.
судей: Нижегородцевой И.Л., Крашенинниковой М.В.
при секретаре судебного заседания Б.Я.,
рассмотрев в открытом судебном заседании по апелляционной жалобе Б.М.Ф., К.М.В.
на решение Приокского районного суда г. Нижнего Новгорода Нижегородской области от 24 июня 2016 года
гражданское дело по иску Б.М.Ф., К.М.В. к С.Е. Е.В. о признании завещания недействительным, взыскании компенсации морального вреда,
заслушав доклад судьи Нижегородцевой И.Л., выслушав объяснения Б.М.Ф., К.М.В., их представителей Г.В., Г.И., представитель С.Е. по доверенности Лузиной Н.Н.,
установила:
Истцы Б.М.Ф. и К.М.В. обратились в суд с иском к ответчику с вышеуказанными требованиями, ссылаясь на то, что 25.06.2015 года в ГБУЗ НО "Городская клиническая больница N 13" г. Нижнего Новгорода скончалась Е.В.Ф. <...> года рождения.
Е.В.Ф., в девичестве Н.В.Ф., была замужем за Е.В.А. От данного брака у нее был сын - Е.А.В., который трагически погиб во время прохождения службы в рядах Советской Армии 10.09.1987 года. В апреле 2001 года скончался супруг Е.В.Ф. После чего из близких родственников у нее остались лишь родная сестра Б.М.Ф., родство которой подтверждается свидетельствами о рождении серия <...> N <...> и серия <...> N <...>, а также свидетельствами о браке.
Соответственно, единственным лицом, имеющим право наследования по закону после умершей Е.В.Ф., являлась бы ее сестра - Б.М.Ф.
Но Е.В.Ф. была человеком тяжело больным, и для ее жизнеобеспечения требовался постоянный уход. Б.М.Ф. <...> года рождения, сама находилась в болезненном состоянии, имея с 12.05.1998 года инвалидность <...> группы. В связи с чем, родная дочь Б.М.Ф., К.М.В., являющаяся крестной дочерью Е.В.Ф., ее родной племянницей и любимицей, полностью приняла на себя обязательства по уходу за своей тетей.
К.М.В. сначала еженедельно, а затем ежедневно посещала свою больную тетю Е.В.Ф. Она покупала ей продукты питания, готовила ей горячие блюда, мыла за ней посуду, стирала ей одежду и предметы обихода. Всю одежду К.М.В. забирала к себе домой и приносила в дом к Е.В.Ф. в чистом выстиранном виде, без затрат электроэнергии, как того требовала Е.В.Ф. К.М.В. мыла полы, окна у своей тетки, возила ее на автомобиле по магазинам за предметами бытовой обстановки. Также К.М.В. копала, полола, поливала Е.В.Ф. грядки на дачном участке. Помогала собирать и обрабатывать урожай. Осуществляла ремонт садового домика и хозяйственных построек на нем. Кроме того, осуществляла ремонт в квартире Е.В.Ф. Часть предметов быта при обустройстве жизнедеятельности Е.В.Ф., К.М.В. приобретала за счет собственных средств. Покупала ей на свои деньги лекарства, приходила и делала ей назначенные уколы. Контролировала получение Е.В.Ф. медицинской помощи. Именно по настоянию К.М.В. и Б.М.Ф., Е.В.Ф. обращалась в больницы и поликлинику. К.М.В. навещала ее и в стационарных медицинских учреждениях.
Кроме бытовых вопросов, К.М.В. была связана с Е.В.Ф. духовно. Она очень любила свою тетку, жалела ее по поводу потери сына, с которым в детстве она была очень дружна. Е.В.Ф. также была привязана к своей племяннице, сообщала всем близким что "М-ка" ей как дочка, что только "М-ка" ее любит и понимает. Е.В.Ф. присутствовала на всех семейных праздниках и торжествах семьи К.М.В. Е.В.Ф. могла запросто остаться ночевать в доме у К.М.В., либо вызвать на ночь к себе в квартиру К.М.В., если ей нездоровилось. Также К.М.В. ухаживала за могилами близких родственников Е.В.Ф. По просьбе последней, периодически отвозила ее на кладбище. Из чего можно было сделать вывод, что в силу сложившихся обстоятельств Е.В.Ф. являлась членом семьи К.М.В. Они фактически вели совместное хозяйство, делала совместные приобретения, вместе питались, поддерживали в надлежащем состоянии объекты недвижимости, находившиеся в их совместном пользовании.
На новогоднюю ночь в наступающий 2015 год, Е.В.Ф. призналась своей племяннице, что сделал ей подарок, что все свое имущество, а также все свои денежные вклады, она завещает ей - "своей доченьке". В доказательство этого, она показала всем данное завещание. К.М.В. попросила его хранить в квартире у тети. С этого времени, с момента составления завещания, Е.В.Ф. любые покупки, сделанные в квартиру или в дачный дом, согласовывала с К.М.В., получая у нее одобрение.
Е.В.Ф. всю свою жизнь трудилась на заводе "К.", где приобрела профессиональные заболевания. С 15.11.1989 года у нее было установлено 80% утраты трудоспособности. Она являлась инвалидом <...> группы. В основном она страдала бронхиальной астмой, но также у нее случались приступы сильной головной боли. Кроме того, ей выставлялся диагноз: <...>. За время жизни Е.В.Ф. к врачам психиатрам, она не обращалась, но в последнее время, перед смертью, приблизительно за 1,5 - 2 года, ее поведение очень изменилось. Она стала очень подозрительной, у нее появились навязчивые идеи, что за ней следят посторонние лица, в том числе и родная сестра К.М.В. - Ф.Н.В. Своим соседям и подругам она жаловалась на то, что у нее пропадают алюминиевые чайные ложки. Свою родную сестру она обвинила в краже дуршлага, который ранее принадлежал их общей матери, потребовала его принести прямо в больницу. Более того, имея постоянное горячее питание, которое ей носила К.М.В. и Б.М.Ф., она ходила по соседям и просила ее накормить, и дать ей с собой еды. Имея достаточно одежды, дорогостоящих носильных вещей, Е.В.Ф. стала приносить домой с помойки старые грязные вещи. Требовала от К.М.В. выстирать их, заштопать и принести ей. Придумала, что К.М.В. кто-то сглазил из родных. Для того чтобы снять сглаз - порчу К.М.В. необходимо было порвать со своей семьей, переехать на постоянное место жительства к ней в квартиру, а также пить святую воду, которую она находила в бутылочках в мусорных контейнерах. Она стала жаловаться на постоянный шум, доносящийся из квартиры над ней, однако когда приезжали родственники никаких звуков из соседних квартир не доносилось. Е.В.Ф. стала постоянно посылать по почте своей сестре Б.М.Ф. письма, в которых она постоянно ее ругала, упрекала в чем-то. Разобрать последовательность написанного и смысл ее требований содержащихся в письмах, для родственников было тяжело. Но затем Е.В.Ф. приходила к родственникам домой и ничего не помнила, про письма даже не могла вспомнить. Выяснить у Е.В.Ф. что ее беспокоило, когда она писала данные письма, было невозможно. Она уходила от данных разговоров. К причудам в поведении Е.В.Ф. все относились с нисхождением, делая ссылку на ее возраст и здоровье.
За день до смерти, Е.В.Ф. находилась в сознании и беседовала со своими родственниками К.М.В. и Б.М.Ф., пришедшими к ней в больницу. В этот день она была переведена из реанимации в терапевтическое отделение, врачи давали положительные прогнозы на ремиссию. Когда К.М.В. передала ей деньги на прохождение платных анализов, либо срочных хозрасчетных обследований, Е.В.Ф. пояснила ей, чтобы она не беспокоилась, что она взяла с собой немного денег, а <...> тыс. руб. оставила на сохранение соседке С.Г. Попросила К.М.В. забрать у С-вых ключи от своей квартиры, так как отправившись в срочном порядке на карете скорой помощи в больницу, вынуждена была отдать ключи от их квартиры (имея виду принадлежность квартиры К.М.В.) соседям. То есть, в данном разговоре она подтвердила, что квартира принадлежит как и прежде М., и М. в ее отсутствие должна следить за порядком в ней.
После неожиданной смерти Е.В.Ф. в больнице, К.М.В. поехав за одеждой и документами покойной в квартиру своей тети, которую считала по праву своей, обнаружила отмененное завещание и второе завещание на дочь соседки С.Г. - С.Е. Данный факт завещания совершенно постороннему человеку своего имущества является странным и неадекватным поступком в поведении Е.В.Ф. Она никогда не ссорилась со своей крестницей К.М.В. До последних дней обращалась к ней с различными просьбами, просила ее называть мамой. Про С-вых практически никогда ничего не говорила. Упомянула только как-то раз что боится мужа девчонки С-вых (имея в виду наследницу - С.Е.): "Муж у С.Л. - цыган, что он - вор, как и их Л., что он обещал ее убить". Но тогда на эту очередную претензию тети никто не обратил внимание, посчитав, что она очередной раз все выдумала.
Считает, что завещание на имя С.Е. было написано сестрой и тетей - Е.В.Ф. в душевно-болезненном состоянии, когда она находилась под влиянием какого-то обмана со стороны С.Е. Дело в том, что С.Е. являлась кассиром-операционистом в отделении Сбербанка, где Е.В.Ф. хранила свои сбережения. Именно С. вела ее счета, на которые поступали пенсионные и инвалидные начисления. Зная о размере денежного вклада, С. могла повлиять на больного человека, настроив ее против своих родственников.
Истцы считают, что на момент изменения завещания, а именно по состоянию на 09.06.2014 года, их родственница Е.В.Ф. находилась в болезненном состоянии, что мешало ей в полной мере осознавать свои действия и руководить ими.
Основывая свои требования на нормах ст. 168, ст. 1131 ГК РФ, истцы просят: признать завещание от имени Е.В.Ф. умершей 25.06.2015 года, удостоверенной от 09.06.2014 года нотариусом К.В., недействительным.
В дальнейшем истцы уточнили исковые требования в части указания правильной фамилии ответчицы - С.Е., а также просят: признать завещание Е.В.Ф., умершей 25.06.2015 года, на имя С.Е. (<...> г. рождения), удостоверенное 09.06.2014 года нотариусом города областного значения Нижнего Новгорода К.Н., недействительным. (л.д. 139-140 том 1).
В последующем истец К.М.В. в порядке ст. 39 ГПК РФ увеличила исковые требования, просит взыскать в свою пользу и в пользу Б.М.Ф. компенсацию морального вреда в сумме <...> руб. (в пользу каждого из истцов) (л.д. 27 том 2).
В судебном заседании истец Б.М.Ф. исковые требования поддержала в полном объеме, пояснила, что Е.В.Ф., до замужества Н.В.Ф, приходится ей родной сестрой. Ее сестра Е.В.Ф. была больным человеком. У нее (Е.В.Ф.) был единственный сын, который погиб во время прохождения службы 10 сентября 1987 года. Трагическая гибель сына сказалась на ее здоровье. Она ухаживала за Е.В.Ф., водила ее по всем больницам, возила на санаторно-курортное лечение. Помогала и материально и физически. В 2001 году у нее умирает муж, Е.В.Ф. остается одинокой. Е.В.Ф. получила <...> группу инвалидности. В дальнейшем все обязанности по уходу за Е.В.Ф. на себя взяла К.М.В. (старшая дочь Б.М.Ф.). К.М.В. - родная племянница Е.В.Ф. М. посещала ее 2-3 раза в неделю. Когда Е.В.Ф. нездоровилось - посещала ее почти каждый день. М. мыла посуду, стирала белье, мыла полы, чистила окна. На своем автомобиле они возили ее за предметами бытовой обстановки, помогали собирать урожай, закладывать на хранение в погреб. М. красила окна, полы, двери, батареи. Выносила грязь после ремонта в туалете и ванной, покупала лекарства на свои деньги. Каждую осень - весну делала уколы по месяцу, контролировала, чтобы Е.В.Ф. во время получала медицинскую помощь. К.М.В. и Е.В.Ф. были духовно связаны. М. очень жалела тетю, раньше была очень дружна с ее сыном. Е.В.Ф. очень любила М., всем говорила, что "это моя доченька". В 2004 году, в новогоднюю ночь, Е.В.Ф. сказала, что свое имущество и денежные накопления она завещала М., своей любимой доченьке и показала ей завещание. Е.В.Ф. 27 лет проработала на заводе К. Там получила профзаболевание. У нее было 80% потери трудоспособности. Е.В.Ф. страдала бронхиальной астмой, эшемической болезнью сердца, приступами головной боли, жаловалась на головокружение. При жизни к психиатрам она (Е.) не обращалась. Она (Б.) ей предлагала, но Е. обижалась на это. За 2-3 года до смерти Е.В.Ф. изменилась в поведении, стала раздражительной, грубой. У нее появилась навязчивая идея, что за ней кто-то следит. Е.В.Ф. не давала включать свет, колонку. В 2013-2014 г.г. ей слышались посторонние голоса, она стала жаловаться подругам, что у нее пропадают ложки. Ее (Б.М.Ф.) она обвинила в краже дуршлага. Потом придумала, что М. и ее саму сглазил кто-то из родных. Чтобы снять сглаз она говорила М. - уходи из семьи и переходи ко мне жить, пей святую воду. Она приносила воду из помойки и заставляла М. пить ее и прыскать эту воду. Е.В.Ф. ходила по соседям и просила еду, стала приносить одежду с помойки, требовала, чтобы М. заштопала эти вещи. Вся квартира Е.В.Ф. была заставлена ненужными вещами, которые она приносила с помойки. Е.В.Ф. жаловалась на постоянный шум, который доносился из квартиры над ней. Звонила моей дочери, она приезжала, но никаких звуков из квартиры сверху не было. Потом Е.В.Ф. стала писать Б.М.Ф. письма непонятного содержания, то ругала ее, то упрекала. Говорила, что она (Б.М.Ф.) украла у ее ребенка сосиски, тогда ее сына его уже не было в живых. Потом приходила как ни в чем не бывало, про письма не помнила. Я считала, что это ее выдумки. В 2015 году, в апреле месяце состояние здоровья Е.В.Ф. ухудшилось. 8 мая 2014 года на дне рождения внучки, Е.В.Ф. не узнала Б.М.Ф., задала ей вопрос - "А ты кто?" Б.М.Ф. сказала - "М.". А Е.В.Ф. говорит - "Мне голос говорит- ты не моя сестра, ты не М." Е.В.Ф. в 2012-2014 г. ходила в сад, там работала. Когда у Е.В.Ф. не было обострений, она могла сама себе приготовить обед, сходить в магазин. Предполагает, что Е.В.Ф. страдала психическим заболеванием, этот вывод она делает исходя из ее неадекватного поведения.
Истец К.М.В. исковые требования поддержала, пояснила, что является родной племянницей Е.В.Ф. В 2004 г. Е.В.Ф. оформила на нее завещание. Все эти годы она содержала Е.В.Ф. на свои денежные средства. Е.В.Ф. была членом их семьи, принимала участие в семейных праздниках. В последнее время 2013-2014 г.г. Е.В.Ф. вела себя неадекватно. Е.В.Ф. периодически интересовалась о своем двоюродном брате, интересовалась как он поживает, хотя он был мертв; жаловалась на соседей К.А., находила ее следы у сарая. В 2012-2014 г.г. Е.В.Ф. стала грубовата, эгоистична, лазила по помойкам, приносила хлам в квартиру, мужские вещи для сына А., ей казалось, что за ней кто-то следит. В 2013 г. при посещении на кладбище могил близких родственников, Е.В.Ф., похлопав своего племянника (ему было 17 лет) по плечу, сказала, что его схоронят в лучшем виде. Считает, что Е.В.Ф. не отдавала отчета в своих действиях, была душевно больным человеком.
Представители истцов К.И., Г.В., действующие по доверенности (л.д. 20 том 2) исковые требования истцов поддержали, при этом пояснили, что 25 июня 2015 года Е.В.Ф. умерла, наследниками по закону стала бы ее сестра истец Б.М.Ф., в 2004 году было составлено завещание на имя племянницы Е.В.Ф. - истца К.М.В. Согласно материалам дела, в ходе проведения судебно-психиатрической экспертизы, было установлено, что Е.В.Ф. с 1965 года страдала рядом заболеваний, которые привели к органическому поражению головного мозга. И следствием поражения мозга, это нарушение когнитивных функций, эти нарушения были ярко выражены с 2006 года, о чем свидетельствует неоднократные обращения Е.В.Ф. в больницу, с жалобами на потерю сознания, нарушения памяти, нарушение двигательной функции и т.д. Все эти признаки в совокупности свидетельствуют о том, что у Е.В.Ф. к 2014 году развилась в той или иной степени деменция, так называемое слабоумие, и типичными проявлениями данного заболевания явились такие действия, которые подтвердили все свидетели - это бродяжничество, она собирала вещи по помойкам, экономила деньги, жила за счет своих родственником, это скупость, потеря памяти, она забыла о том, что 9 июня 2014 года составила завещание на свою соседку С.Е., при этом, продолжая общаться с родственниками, и тем давала понять, что имущество в дальнейшем будет оставлено К.М.В. Признаком деменции является также - хаотичное мышление, необоснованная агрессия, которая выражается в тех письмах, которые имеются в материалах дела, они датированы с 2006 по 2014 год. Все эти симптомы, которые выливаются в конкретный диагноз, приводят к нарушению порока воли, это относится к компетенции психолога. Они не были учтены экспертами. Проведенная по делу посмертная судебно-психиатрическая экспертиза проведена некачественно, неполно, всесторонние исследования и анализ не проводились, экспертиза не содержит обоснований выводов: не исследована психологическая сторона вопроса, как того требует п. 1 ст. 177 ГК РФ. Допрошенные в качестве свидетелей соседи однозначно подтвердили, все те симптомы, которые являются признаками слабоумия, у Е.В.Ф. эти признаки есть, они уже прослеживались. С.Е. знала, что на нее составлено завещание, С.Е. могла оказать, и оказала влияние на Е.В.Ф., что в результате привело к составлению завещания в пользу С.Е. Из показаний свидетелей следует, что у Е.В.Ф. были весьма странные моменты, например то, что она ходила кушать к соседям - это не норма, это говорит об органических поражениях головного мозга, расстройстве личности, что повлияло в совокупности с ее ранее выявленными заболеваниями на порок воли, и что в этот момент Е.В.Ф. была внушаема, и что ответчик, воспользовалась этим, и было составлено завещание Е.В.Ф., помимо воли самой Е.В.Ф. Из заключения психиатров следует, что у Е.В.Ф. было снижение интеллектуально-мнестической функции, это говорит об органическом поражении личности, которые ведут к пороку воли, тем не менее, эксперты - психиатры не делают вывод о том, что у Е.В.Ф. был ярко выраженный порок воли. Заключение экспертов не имеет заранее установленной силы. Необходимо исследовать два аспекта психический и психологический, который исследован не был. Юридически значимым обстоятельством при оспаривании завещания является наличие или отсутствие не только психического расстройства наследодателя, в момент совершения завещания, и степени его тяжести, но и степень имеющихся нарушений его интеллектуально-волевого уровня, и это входит в компетенцию других специалистов, а не психиатров. Нарушение в любой форме когнитивных (интеллектуально-мнестических) функций приводит к нарушению памяти, а учитывая имеющиеся другие заболевания, которые вызывают внушаемость, зацикленность и прочие проявления, поведение Е.В.Ф. в последние годы, приводит к тому, что в момент совершения завещания Е.В.Ф. не могла понимать значение и руководить своими действиями, выражая действительную свою волю. Считают, что по делу необходимо проведение повторной судебной комплексной психолого-психиатрической, либо комплексной судебно-психологической экспертизы.
Ответчик С.Е. иск не признала, пояснила, что она и Е.В.Ф. проживали в одном доме, поддерживали дружеские отношения. Е.В.Ф. была дружна с С.Г.И. (мать С.Е.). Е.В.Ф. могла прийти к ним несколько раз на дню, могла попросить о любой помощи, сделать какую-то уборку по дому. Большую часть времени Е.В.Ф. находилась с ее мамой - С.Г.И. Просила маму купить какие-то продукты питания в магазине. Могла прийти к ним пообедать, поужинать. Просто приходила в гости. Они ей помогали, так как были в дружеских отношениях. Последний год Е.В.Ф. говорила, что все подпишет на ее (С.Е.), они с мамой говорили, что делать этого не нужно, так как у Е.В.Ф. есть родственники. В 2014 году Е.В.Ф. составила завещание и уже после стала говорить, что оставит завещание на ее (С.). В марте - феврале 2014 года Е.В.Ф. вставляла окна, сама заключала договор, они с мамой у нее убирались, вывозили мусор. Е.В.Ф. была здравомыслящим человеком, не замечала, чтобы она что-то говорила неправильно. Она была человеком жестким и могла дать отпор. Е.В.Ф. стала лежачей с мая 2015 года. В магазин до этого времени она ходила сама. Могла выйти посидеть на улицу. О завещании от 9 июня 2014 года ей не было известно, она узнала о нем в день смерти Е.В.Ф., когда родственники бросили ей его под дверь вместе с ключами и сказали - "Вы наследники, вы и хороните". Она не ожидала, что завещание будет составлено на нее. Е.В.Ф. всегда все помнила, никогда не замечала, чтобы она что-то забыла сделать. С помойки вещи она не носила и объедки не собирала. Я не видела такого и не замечала. Никаких странностей в виде чрезмерной подозрительности у Е.В.Ф. не было. Она говорила, что ей мешает сосед сверху, стучит ночами.
Представитель ответчика - адвокат Лузина Н.Н., действующая по ордеру и доверенности (л.д. 196, 204 том 1), доводы ответчика поддержала, указала, что в момент составления завещания Е.В.Ф. понимала значение своих действий и могла руководить ими. Истцами не представлено суду соответствующих доказательств, подтверждающих исковые требования. Заключение экспертов N 134 является надлежащим доказательством. в совокупности с показаниями свидетелей В. и К., Б. и Г., образуют ту совокупность доказательств, которые подтверждают незаконность и необоснованность требований истца. Данные показания являются последовательными, они не противоречат друг другу, и все свидетели подтверждают, что не просто общались с Е.В.Ф., они видели ее неоднократно, почти ежедневно, ни у кого из данных свидетелей не возникло сомнений в умственных способностях Е.В.Ф. и в ее способности понимать свои действия. Причиной составления завещания явилось то, что у умершей не было дружеских отношений со своими родственниками. В заключении экспертизы подробно исследовались медицинские документы, нет ни одной записи психиатра, ни одного направления, к психиатру нет. В медицинских картах везде записано - сознание ясное, воспринимает окружающую обстановку реально, рассказывает о своем заболевании. Никаких признаков деменции не было. Считает, что те доказательства, в своей совокупности подтверждают необоснованность требований истца и просит в удовлетворении требований истцам отказать.
Третье лицо - нотариус К.В. в судебное заседание не явился, просил рассмотреть дело в его отсутствие (л.д. 23 том 2).
Привлеченная к участию в дело в качестве третьего лица нотариус К.Н. (л.д. 178-179 том 1) иск не признала.
Решением Приокского районного суда г. Нижнего Новгорода Нижегородской области от 24 июня 2016 года постановлено: В иске Б.М.Ф.,, К.М.В. к С.Е. о признании завещания от 09.06.2014 г. недействительным отказать.
В иске К.М.В. к С.Е. о взыскании компенсации морального вреда отказать.
В апелляционной жалобе Б.М.Ф., К.М.В. поставлен вопрос об отмене решения суда первой инстанции как незаконного и необоснованного, поставлен вопрос о проведении комплексной психолого-психиатрической экспертизы.
В возражениях на апелляционную жалобу С.Е. указано на законность и обоснованность решения и несостоятельность доводов заявителя.
Проверив законность и обоснованность обжалуемого решения районного суда, согласно требованиям ст. 327.1 ГПК РФ, исходя из доводов апелляционной жалобы, судебная коллегия приходит к следующему.
Доводы апелляционной жалобы подлежат отклонению в связи со следующим.
Как следует из материалов дела, Е.В.Ф. праве собственности принадлежала квартира <...> (л.д. 90 том 1).
Б.М.Ф. являлась родной сестрой Е.В.Ф., К.М.Ф. - дочь Б.М.Ф. и племянница Е.В.Ф. (л.д. 14-15, 76-78 том 1).
30.12.2004 г. Е.В.Ф. составила завещание, в соответствии с которым завещала все принадлежащее ей ко дню ее смерти имущество К.М.В. Данное завещание удостоверено нотариусом К.Н., зарегистрировано в реестре N <...> (л.д. 13 том 1).
09.06.2014 г. Е.В.Ф. совершила завещание, зарегистрированное в реестре за N <...>, удостоверенное нотариусом К.Н., которым сделала следующее распоряжение: все принадлежащее ей ко дню ее смерти имущество, а также квартиру, расположенную по адресу: <...>, она завещала С.Е. Ранее составленное завещание от 30.12.2004 г. она отменила (л.д. 74 том 1).
25.06.2015 года Е.В.Ф. умерла (л.д. 10, 75 том 1).
После смерти Е.В.Ф. открылось наследство, с заявлением о принятии которого в установленный законом срок 14.09.2015 г. обратилась С.Е. - наследник по завещанию (л.д. 72 том 1).
14.09.2015 г. Б.М.Ф. также обратилась к нотариусу с заявлением о принятии наследства (л.д. 73 том 1).
16.09.2015 г. нотариусом вынесено постановление об отказе в совершении нотариального действия, в котором нотариусом было разъяснено об отсутствии у Б.М.Ф. наследственных прав в отношении имущества, так как имеется составленное в пользу другого лица завещание (л.д. 104).
Разрешая спор и отказывая Беловой и К.М.В. в удовлетворении иска о признании недействительным по основаниям, установленным п. 1 ст. 177 ГК РФ, оформленного Е.В.Ф. в пользу С.Е. завещания, суд первой инстанции пришел к правильному выводу об отсутствии оснований для признания данной сделки недействительной ввиду отсутствия доказательств, с достоверностью подтверждающих, что в момент совершения завещания Е.В.Ф. не могла понимать значение и характер своих действий и руководить ими.
Нормы материального и процессуального права применены правильно, а выводы суда основаны на доказательствах, исследованных в процессе судебного разбирательства, которым дана надлежащая оценка в соответствии с требованиями статей 67, 71 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.
Согласно объяснениям 3-го лица - нотариуса К.Н., 09 июня 2014 года к ней на прием обратилась Е.В.Ф, <...> г.р. с просьбой удостоверить завещание, по которому она все свое имущество, в том числе квартиру, завещала в пользу С.Е. При этом обращении Е.В.Ф. имела с собой ранее составленное завещание 2004 года, которое просила отменить. В ходе беседы выяснилось, что завещание меняет в пользу соседки, которая в настоящее время осуществляет за ней уход. Это Е.В.Ф. пояснила лично. Сказала, что на пенсии, на инвалидности, детей и мужа нет. Изъявила желание оформить завещание на соседку. Поведение было адекватное, на вопросы отвечала адекватно, Е.В.Ф. была одна, поскольку нотариальные действия совершаются наедине. Ей были разъяснены права. Е.В.Ф. была проинформирована о возможности отмены завещания. Эти изменения и отмены остаются в т., пока человек жив. Дату рождения, адрес проживания, ФИО наследницы назвала сама своими словами. Человек вполне адекватный. Если бы возникли сомнения, удостоверение завещания - совершение нотариального действия, было бы отложено, назначена экспертиза, либо отказано в удостоверении завещания. На задаваемые вопросы Е.В.Ф. отвечала четко, ясно, не путалась, все необходимые сведения назвала сама. Причины отмены предыдущего завещания - вроде затаила обиду, она (нотариус) не вдавалась в детали. Завещание она зачитывала вслух, Е.В.Ф. сама перечитала, чтобы проверить все даты, паспортные данные. После чего завещание было подписано. С момента удостоверения завещания до смерти прошел год, завещание не отменялось и не изменялось, попыток изменить и отменить не было. О том, что С.Е. не родственник, пояснила сама Е.В.Ф. В наследственном деле С.Е. выданы документы о затратах на похороны, постановление об оплате похоронных расходов было выдано С.Е. Т.е. расходы по захоронению Е.В.Ф. взяла на себя С.Е. Странностей и неясностей в поведении Е.В.Ф. замечено не было. Подтвердила, что Е.В.Ф. в момент составления завещания была адекватна. Она сама пришла, пояснила, с какой просьбой. Из беседы с Е.В.Ф. она (нотариус) сделала вывод, что человек адекватный и понимает сущность поступков.
Согласно пункту 1 статьи 177 Гражданского кодекса Российской Федерации сделка, совершенная гражданином, хотя и дееспособным, но находившимся в момент ее совершения в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, может быть признана судом недействительной по иску этого гражданина либо иных лиц, чьи права или охраняемые законом интересы нарушены в результате ее совершения.
Юридически значимыми обстоятельствами в таком случае являются наличие или отсутствие психического расстройства у наследодателя в момент составления завещания, степень его тяжести, степень имеющихся нарушений его интеллектуального и (или) волевого уровня.
В соответствии с частью 1 статьи 79 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации при возникновении в процессе рассмотрения дела вопросов, требующих, специальных знаний в различных областях науки, техники, искусства, ремесла, суд назначает экспертизу.
Для определения психического состояния Е. на момент составления завещания от 09.06.2014 г. судом назначалась экспертиза.
Из заключения посмертной судебно-психиатрической экспертизы N 134 от 25.03.2016 г. следует, что при проведении экспертизы использованы методы клинико-психопатологического исследования (анамнез, описание психического состояния, анализ имеющихся симптомов психических расстройств). Таким образом, тщательно изучив и проанализировав материалы гражданского дела, медицинскую документацию, свидетельские показания, комиссия экспертов пришла к заключению: 1. Е.В.Ф., <...> г.р., в момент составления и подписания завещания, т.е. 09.06.2014 г. обнаруживала органическое расстройство личности в связи с сосудистым заболеванием головного мозга с умеренно-выраженным снижением интеллектуально-мнестических функций (МКБ-10 F07.01). Об этом свидетельствуют данные анамнеза, медицинской документации о наличии у нее сосудистой патологии (гипертонической болезни 2 ст., недостаточности кровоснабжения 2 степени, атеросклероз сосудов головного мозга), с развитием в последующем симптомов дисциркуляторной энцефалопатии 2 ст., с церебрастеническими нарушениями (головная боль, головокружение, шум в ушах, общая слабость), что привело к необходимости обращения и лечения у терапевта, снижению социальной и трудовой адаптации.
Анализ материалов гражданского дела и медицинской документации позволяет также утверждать и об отсутствии у Е.В.Ф. в момент составления и подписания завещания, т.е. 09.06.2014 года, выраженных волевых и интеллектуально-мнестических нарушений (дементный синдром следует рассматривать как ведущее проявление 3 стадии дисциркуляторной энцефалопатии с соответствующей неврологической симптоматикой), какой-либо психопатологической симптоматики (признаков помраченного сознания, бреда, галлюцинаций), снижения критических способностей. Е.В.Ф. активно принимала меры по лечению соматического заболевания (с 1981 г. "Бронхиальная астма"), поддерживала хорошие отношения с соседями по месту жительства, устанавливала с ними речевой контакт, у нее отмечалось стабильное материальное положение (выплата пенсии по возрасту).
Е.В.Ф. выразила заранее сформированное намерение распорядиться своим имуществом, составив завещание на свою соседку (С.Е.), при этом целенаправленно достигла его, сохраняя критическую оценку сложившейся ситуации и прогноз социальных и правовых последствий. В юридически значимой ситуации составления завещания имеющееся у Е.В.Ф. психическое расстройство не ограничивало ее способность к свободному волеизъявлению, произвольной осознанной регуляции поведения, поэтому в момент составления и подписания завещания 09.06.2014 г. Е.В.Ф. могла понимать значение своих действий и руководить ими, а также осознавать значение их последствий (л.д. 4-12 том 2).
Доводы апелляционной жалобы о несогласии с указанной экспертизой и о необходимости назначения по делу повторной судебной психиатрической экспертизы либо судебной комплексной психолого-психиатрической экспертизы с привлечением психолога, поскольку полученное судом заключение комиссионной психиатрической экспертизы вызывает сомнения в правильности и обоснованности заключения, судебная коллегия находит несостоятельными.
Оснований для назначения по делу повторной психиатрической либо психолого-психиатрической экспертизы не имеется, поскольку заключение комиссионной судебной психиатрической экспертизы N 134 от 25.03.2016 г. является ясным и обоснованным, составленным экспертами, имеющими надлежащие образования, специальности, высшие категории, длительный стаж работы судебно-психиатрическими экспертами, все эксперты предупреждены об уголовной ответственности, выводы экспертов соответствуют материалам дела.
Ссылки апелляционной жалобы о необоснованности вывода комиссии судебных экспертов-психиатров, не усмотревших в медицинских документах наследодателя сведений, свидетельствующих о состоянии здоровья, не позволявшем Е.В.Ф. в момент составления завещания отдавать отчет своим действиям и руководить ими, судебная коллегия также находит несостоятельными. Многочисленные медицинские документы (3 медицинских карты) в отношении Е.В.Ф., представленные в материалы дела, не подтверждают утверждения истцов о том, что Е.В.Ф. в момент составления завещания не могла отдавать отчет своим действиям и руководить ими. Напротив, доводы апелляционной жалобы о том, что поведение Е.В.Ф. на протяжении длительного времени вызывало сомнения в ее психической полноценности, имела ряд заболеваний, не позволявших ей понимать значение своих действий, опровергаются материалами дела, а именно отсутствием обращений Е.В.Ф. либо ее родственников по поводу таких заболеваний в медицинские учреждения, в частности, в юридически значимый период. Самостоятельное проживание наследодателя в отсутствие других лиц и самостоятельное обслуживание себя в указанный период, самостоятельное получение пенсии и расходование ее на свои нужды также подтверждают выводы судебной психиатрической экспертизы.
Выводы экспертов аргументированы, непротиворечивы, основаны на исследовательской части заключения.
Доказательств, ставящих под сомнение выводы экспертизы, опровергающих экспертное заключение и обстоятельства, которые установлены и учтены экспертами в ходе проведения экспертизы, истцами не представлено. Эксперты располагали объективными данными, необходимыми и достаточными для ответа на поставленные перед ними вопросы.
Вместе с тем также получило надлежащую судебную оценку представленное стороной истца консультативное заключение N 59 от 23.06.2016 г., выполненное специалистом ООО "ПрофЭксперт-НН" Ч.С.С. (врачом высшей категории, имеющей высшее медицинское образование по специальности "педиатрия" и квалификацию врача-педиатра, а также удостоверение N 367 от 27.07.1995 г. о присвоении квалификации детского психиатра, сертификаты по специальностям "психиатрия-наркология" и "психиатрия", имеющей стаж работы по специальности "Психиатрия" 20 лет), в котором ставятся под сомнение выводы посмертной судебной психиатрической экспертизы. Данное заключение специалиста не является доказательством, опровергающим экспертное заключение, согласующееся с иными доказательствами по делу.
Судом обоснованно указано, что выводы заключения специалиста о необоснованности выводов экспертов, о несоответствии экспертного диагноза психическому состоянию подэкспертного, несогласованности выводов экспертов с исследовательской и мотивировочной частью экспертного заключения являются субъективным.
Согласно положениям статьи 86 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации заключение эксперта для суда необязательно и оценивается судом по правилам, установленным в статье 67 Гражданско-процессуального кодекса Российской Федерации.
Указанное экспертное заключение получило судебную оценку в совокупности с иными доказательствами по делу, включая письменные доказательства и свидетельские показания.
При этом суд пришел к выводу о том, что истцом не доказано, что наследодатель при составлении завещания не понимал значение своих действий и не мог руководить ими.
Экспертами учтены объективные данные о состоянии здоровья и личности наследодателя, установлено, что имеющиеся у нее заболевания не вызвали психическое расстройство, которое лишало бы ее способности понимать значение своих действий и руководить ими в период подписания завещания 09.06.2014 г., а также не выявлено нарушений в интеллектуально-психологической и эмоционально-волевой сфере, которые могли бы существенно повлиять на ее способности понимать значение своих действий и руководить ими в период подписания завещания.
Свидетельские показания со стороны истцов получили надлежащую судебную оценку, не приняты в качестве доказательств неспособности наследодателя понимать значение своих действий в момент составления завещания, поскольку данные свидетели не имеют специальных медицинских познаний, в том числе в области психиатрии, оценивали состояние здоровья умершей Е.В.Ф. субъективно, в связи с чем их показания не могут с достоверностью свидетельствовать о психическом состоянии наследодателя.
С учетом представленных доказательств судом правильно признано, что отсутствуют основания для признания завещания недействительным по заявленному истцами основанию.
Доводы апелляционной жалобы истцов сводятся к несогласию с экспертным заключением, с судебной оценкой других доказательств, с выводами суда.
Сомнения истца в полноте, научной обоснованности итоговых выводов экспертов нельзя признать обоснованными по вышеизложенным мотивам.
Поскольку в суде первой инстанции не нашли подтверждения доводы истцов о том, что в момент составления завещания наследодатель находился в таком состоянии, при котором не мог понимать значение своих действий или руководить ими, в связи с чем, отказывая в удовлетворении иска, суд первой инстанции правомерно не установил предусмотренных ст. 177 Гражданского кодекса Российской Федерации оснований для признания сделки недействительной.
В силу изложенного, доводы апелляционной жалобы не могут служить основанием для отмены решения суда и подлежат отклонению как необоснованные.
Нормы материального права применены судом правильно, существенных нарушений норм процессуального права, влекущих безусловную отмену решения, также не допущено, поэтому оснований к отмене решения в апелляционном порядке не имеется.
Руководствуясь ст. 328 - 329 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Нижегородского областного суда
определила:
Решение Приокского районного суда г. Нижнего Новгорода Нижегородской области от 24 июня 2016 года оставить без изменения, апелляционную жалобу Б.М.В., К.М.В. - без удовлетворения.
Определение суда апелляционной инстанции вступает в законную силу со дня его принятия и может быть обжаловано в суд кассационной инстанции в течение шести месяцев со дня его вступления в законную силу.
© Обращаем особое внимание коллег на необходимость ссылки на "NASLEDSTVO.SU | Наследственное право" при цитированиии (для on-line проектов обязательна активная гиперссылка)
АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ НИЖЕГОРОДСКОГО ОБЛАСТНОГО СУДА ОТ 27.09.2016 ПО ДЕЛУ N 33-11717/2016
Требование: О признании завещания недействительным, компенсации морального вреда.Разделы:
Наследование по закону; Наследственное право
Обстоятельства: Истцы считают, что на момент изменения завещания их родственница (наследодатель) находилась в болезненном состоянии, что мешало ей в полной мере осознавать свои действия и руководить ими.
Обращаем Ваше внимание на то обстоятельство, что данное решение могло быть обжаловано в суде высшей инстанции и отменено
НИЖЕГОРОДСКИЙ ОБЛАСТНОЙ СУД
АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ
от 27 сентября 2016 г. по делу N 33-11717/2016
Судья: Кшнякина Е.И.
Судебная коллегия по гражданским делам Нижегородского областного суда в составе
председательствующего судьи: Погорелко О.В.
судей: Нижегородцевой И.Л., Крашенинниковой М.В.
при секретаре судебного заседания Б.Я.,
рассмотрев в открытом судебном заседании по апелляционной жалобе Б.М.Ф., К.М.В.
на решение Приокского районного суда г. Нижнего Новгорода Нижегородской области от 24 июня 2016 года
гражданское дело по иску Б.М.Ф., К.М.В. к С.Е. Е.В. о признании завещания недействительным, взыскании компенсации морального вреда,
заслушав доклад судьи Нижегородцевой И.Л., выслушав объяснения Б.М.Ф., К.М.В., их представителей Г.В., Г.И., представитель С.Е. по доверенности Лузиной Н.Н.,
установила:
Истцы Б.М.Ф. и К.М.В. обратились в суд с иском к ответчику с вышеуказанными требованиями, ссылаясь на то, что 25.06.2015 года в ГБУЗ НО "Городская клиническая больница N 13" г. Нижнего Новгорода скончалась Е.В.Ф. <...> года рождения.
Е.В.Ф., в девичестве Н.В.Ф., была замужем за Е.В.А. От данного брака у нее был сын - Е.А.В., который трагически погиб во время прохождения службы в рядах Советской Армии 10.09.1987 года. В апреле 2001 года скончался супруг Е.В.Ф. После чего из близких родственников у нее остались лишь родная сестра Б.М.Ф., родство которой подтверждается свидетельствами о рождении серия <...> N <...> и серия <...> N <...>, а также свидетельствами о браке.
Соответственно, единственным лицом, имеющим право наследования по закону после умершей Е.В.Ф., являлась бы ее сестра - Б.М.Ф.
Но Е.В.Ф. была человеком тяжело больным, и для ее жизнеобеспечения требовался постоянный уход. Б.М.Ф. <...> года рождения, сама находилась в болезненном состоянии, имея с 12.05.1998 года инвалидность <...> группы. В связи с чем, родная дочь Б.М.Ф., К.М.В., являющаяся крестной дочерью Е.В.Ф., ее родной племянницей и любимицей, полностью приняла на себя обязательства по уходу за своей тетей.
К.М.В. сначала еженедельно, а затем ежедневно посещала свою больную тетю Е.В.Ф. Она покупала ей продукты питания, готовила ей горячие блюда, мыла за ней посуду, стирала ей одежду и предметы обихода. Всю одежду К.М.В. забирала к себе домой и приносила в дом к Е.В.Ф. в чистом выстиранном виде, без затрат электроэнергии, как того требовала Е.В.Ф. К.М.В. мыла полы, окна у своей тетки, возила ее на автомобиле по магазинам за предметами бытовой обстановки. Также К.М.В. копала, полола, поливала Е.В.Ф. грядки на дачном участке. Помогала собирать и обрабатывать урожай. Осуществляла ремонт садового домика и хозяйственных построек на нем. Кроме того, осуществляла ремонт в квартире Е.В.Ф. Часть предметов быта при обустройстве жизнедеятельности Е.В.Ф., К.М.В. приобретала за счет собственных средств. Покупала ей на свои деньги лекарства, приходила и делала ей назначенные уколы. Контролировала получение Е.В.Ф. медицинской помощи. Именно по настоянию К.М.В. и Б.М.Ф., Е.В.Ф. обращалась в больницы и поликлинику. К.М.В. навещала ее и в стационарных медицинских учреждениях.
Кроме бытовых вопросов, К.М.В. была связана с Е.В.Ф. духовно. Она очень любила свою тетку, жалела ее по поводу потери сына, с которым в детстве она была очень дружна. Е.В.Ф. также была привязана к своей племяннице, сообщала всем близким что "М-ка" ей как дочка, что только "М-ка" ее любит и понимает. Е.В.Ф. присутствовала на всех семейных праздниках и торжествах семьи К.М.В. Е.В.Ф. могла запросто остаться ночевать в доме у К.М.В., либо вызвать на ночь к себе в квартиру К.М.В., если ей нездоровилось. Также К.М.В. ухаживала за могилами близких родственников Е.В.Ф. По просьбе последней, периодически отвозила ее на кладбище. Из чего можно было сделать вывод, что в силу сложившихся обстоятельств Е.В.Ф. являлась членом семьи К.М.В. Они фактически вели совместное хозяйство, делала совместные приобретения, вместе питались, поддерживали в надлежащем состоянии объекты недвижимости, находившиеся в их совместном пользовании.
На новогоднюю ночь в наступающий 2015 год, Е.В.Ф. призналась своей племяннице, что сделал ей подарок, что все свое имущество, а также все свои денежные вклады, она завещает ей - "своей доченьке". В доказательство этого, она показала всем данное завещание. К.М.В. попросила его хранить в квартире у тети. С этого времени, с момента составления завещания, Е.В.Ф. любые покупки, сделанные в квартиру или в дачный дом, согласовывала с К.М.В., получая у нее одобрение.
Е.В.Ф. всю свою жизнь трудилась на заводе "К.", где приобрела профессиональные заболевания. С 15.11.1989 года у нее было установлено 80% утраты трудоспособности. Она являлась инвалидом <...> группы. В основном она страдала бронхиальной астмой, но также у нее случались приступы сильной головной боли. Кроме того, ей выставлялся диагноз: <...>. За время жизни Е.В.Ф. к врачам психиатрам, она не обращалась, но в последнее время, перед смертью, приблизительно за 1,5 - 2 года, ее поведение очень изменилось. Она стала очень подозрительной, у нее появились навязчивые идеи, что за ней следят посторонние лица, в том числе и родная сестра К.М.В. - Ф.Н.В. Своим соседям и подругам она жаловалась на то, что у нее пропадают алюминиевые чайные ложки. Свою родную сестру она обвинила в краже дуршлага, который ранее принадлежал их общей матери, потребовала его принести прямо в больницу. Более того, имея постоянное горячее питание, которое ей носила К.М.В. и Б.М.Ф., она ходила по соседям и просила ее накормить, и дать ей с собой еды. Имея достаточно одежды, дорогостоящих носильных вещей, Е.В.Ф. стала приносить домой с помойки старые грязные вещи. Требовала от К.М.В. выстирать их, заштопать и принести ей. Придумала, что К.М.В. кто-то сглазил из родных. Для того чтобы снять сглаз - порчу К.М.В. необходимо было порвать со своей семьей, переехать на постоянное место жительства к ней в квартиру, а также пить святую воду, которую она находила в бутылочках в мусорных контейнерах. Она стала жаловаться на постоянный шум, доносящийся из квартиры над ней, однако когда приезжали родственники никаких звуков из соседних квартир не доносилось. Е.В.Ф. стала постоянно посылать по почте своей сестре Б.М.Ф. письма, в которых она постоянно ее ругала, упрекала в чем-то. Разобрать последовательность написанного и смысл ее требований содержащихся в письмах, для родственников было тяжело. Но затем Е.В.Ф. приходила к родственникам домой и ничего не помнила, про письма даже не могла вспомнить. Выяснить у Е.В.Ф. что ее беспокоило, когда она писала данные письма, было невозможно. Она уходила от данных разговоров. К причудам в поведении Е.В.Ф. все относились с нисхождением, делая ссылку на ее возраст и здоровье.
За день до смерти, Е.В.Ф. находилась в сознании и беседовала со своими родственниками К.М.В. и Б.М.Ф., пришедшими к ней в больницу. В этот день она была переведена из реанимации в терапевтическое отделение, врачи давали положительные прогнозы на ремиссию. Когда К.М.В. передала ей деньги на прохождение платных анализов, либо срочных хозрасчетных обследований, Е.В.Ф. пояснила ей, чтобы она не беспокоилась, что она взяла с собой немного денег, а <...> тыс. руб. оставила на сохранение соседке С.Г. Попросила К.М.В. забрать у С-вых ключи от своей квартиры, так как отправившись в срочном порядке на карете скорой помощи в больницу, вынуждена была отдать ключи от их квартиры (имея виду принадлежность квартиры К.М.В.) соседям. То есть, в данном разговоре она подтвердила, что квартира принадлежит как и прежде М., и М. в ее отсутствие должна следить за порядком в ней.
После неожиданной смерти Е.В.Ф. в больнице, К.М.В. поехав за одеждой и документами покойной в квартиру своей тети, которую считала по праву своей, обнаружила отмененное завещание и второе завещание на дочь соседки С.Г. - С.Е. Данный факт завещания совершенно постороннему человеку своего имущества является странным и неадекватным поступком в поведении Е.В.Ф. Она никогда не ссорилась со своей крестницей К.М.В. До последних дней обращалась к ней с различными просьбами, просила ее называть мамой. Про С-вых практически никогда ничего не говорила. Упомянула только как-то раз что боится мужа девчонки С-вых (имея в виду наследницу - С.Е.): "Муж у С.Л. - цыган, что он - вор, как и их Л., что он обещал ее убить". Но тогда на эту очередную претензию тети никто не обратил внимание, посчитав, что она очередной раз все выдумала.
Считает, что завещание на имя С.Е. было написано сестрой и тетей - Е.В.Ф. в душевно-болезненном состоянии, когда она находилась под влиянием какого-то обмана со стороны С.Е. Дело в том, что С.Е. являлась кассиром-операционистом в отделении Сбербанка, где Е.В.Ф. хранила свои сбережения. Именно С. вела ее счета, на которые поступали пенсионные и инвалидные начисления. Зная о размере денежного вклада, С. могла повлиять на больного человека, настроив ее против своих родственников.
Истцы считают, что на момент изменения завещания, а именно по состоянию на 09.06.2014 года, их родственница Е.В.Ф. находилась в болезненном состоянии, что мешало ей в полной мере осознавать свои действия и руководить ими.
Основывая свои требования на нормах ст. 168, ст. 1131 ГК РФ, истцы просят: признать завещание от имени Е.В.Ф. умершей 25.06.2015 года, удостоверенной от 09.06.2014 года нотариусом К.В., недействительным.
В дальнейшем истцы уточнили исковые требования в части указания правильной фамилии ответчицы - С.Е., а также просят: признать завещание Е.В.Ф., умершей 25.06.2015 года, на имя С.Е. (<...> г. рождения), удостоверенное 09.06.2014 года нотариусом города областного значения Нижнего Новгорода К.Н., недействительным. (л.д. 139-140 том 1).
В последующем истец К.М.В. в порядке ст. 39 ГПК РФ увеличила исковые требования, просит взыскать в свою пользу и в пользу Б.М.Ф. компенсацию морального вреда в сумме <...> руб. (в пользу каждого из истцов) (л.д. 27 том 2).
В судебном заседании истец Б.М.Ф. исковые требования поддержала в полном объеме, пояснила, что Е.В.Ф., до замужества Н.В.Ф, приходится ей родной сестрой. Ее сестра Е.В.Ф. была больным человеком. У нее (Е.В.Ф.) был единственный сын, который погиб во время прохождения службы 10 сентября 1987 года. Трагическая гибель сына сказалась на ее здоровье. Она ухаживала за Е.В.Ф., водила ее по всем больницам, возила на санаторно-курортное лечение. Помогала и материально и физически. В 2001 году у нее умирает муж, Е.В.Ф. остается одинокой. Е.В.Ф. получила <...> группу инвалидности. В дальнейшем все обязанности по уходу за Е.В.Ф. на себя взяла К.М.В. (старшая дочь Б.М.Ф.). К.М.В. - родная племянница Е.В.Ф. М. посещала ее 2-3 раза в неделю. Когда Е.В.Ф. нездоровилось - посещала ее почти каждый день. М. мыла посуду, стирала белье, мыла полы, чистила окна. На своем автомобиле они возили ее за предметами бытовой обстановки, помогали собирать урожай, закладывать на хранение в погреб. М. красила окна, полы, двери, батареи. Выносила грязь после ремонта в туалете и ванной, покупала лекарства на свои деньги. Каждую осень - весну делала уколы по месяцу, контролировала, чтобы Е.В.Ф. во время получала медицинскую помощь. К.М.В. и Е.В.Ф. были духовно связаны. М. очень жалела тетю, раньше была очень дружна с ее сыном. Е.В.Ф. очень любила М., всем говорила, что "это моя доченька". В 2004 году, в новогоднюю ночь, Е.В.Ф. сказала, что свое имущество и денежные накопления она завещала М., своей любимой доченьке и показала ей завещание. Е.В.Ф. 27 лет проработала на заводе К. Там получила профзаболевание. У нее было 80% потери трудоспособности. Е.В.Ф. страдала бронхиальной астмой, эшемической болезнью сердца, приступами головной боли, жаловалась на головокружение. При жизни к психиатрам она (Е.) не обращалась. Она (Б.) ей предлагала, но Е. обижалась на это. За 2-3 года до смерти Е.В.Ф. изменилась в поведении, стала раздражительной, грубой. У нее появилась навязчивая идея, что за ней кто-то следит. Е.В.Ф. не давала включать свет, колонку. В 2013-2014 г.г. ей слышались посторонние голоса, она стала жаловаться подругам, что у нее пропадают ложки. Ее (Б.М.Ф.) она обвинила в краже дуршлага. Потом придумала, что М. и ее саму сглазил кто-то из родных. Чтобы снять сглаз она говорила М. - уходи из семьи и переходи ко мне жить, пей святую воду. Она приносила воду из помойки и заставляла М. пить ее и прыскать эту воду. Е.В.Ф. ходила по соседям и просила еду, стала приносить одежду с помойки, требовала, чтобы М. заштопала эти вещи. Вся квартира Е.В.Ф. была заставлена ненужными вещами, которые она приносила с помойки. Е.В.Ф. жаловалась на постоянный шум, который доносился из квартиры над ней. Звонила моей дочери, она приезжала, но никаких звуков из квартиры сверху не было. Потом Е.В.Ф. стала писать Б.М.Ф. письма непонятного содержания, то ругала ее, то упрекала. Говорила, что она (Б.М.Ф.) украла у ее ребенка сосиски, тогда ее сына его уже не было в живых. Потом приходила как ни в чем не бывало, про письма не помнила. Я считала, что это ее выдумки. В 2015 году, в апреле месяце состояние здоровья Е.В.Ф. ухудшилось. 8 мая 2014 года на дне рождения внучки, Е.В.Ф. не узнала Б.М.Ф., задала ей вопрос - "А ты кто?" Б.М.Ф. сказала - "М.". А Е.В.Ф. говорит - "Мне голос говорит- ты не моя сестра, ты не М." Е.В.Ф. в 2012-2014 г. ходила в сад, там работала. Когда у Е.В.Ф. не было обострений, она могла сама себе приготовить обед, сходить в магазин. Предполагает, что Е.В.Ф. страдала психическим заболеванием, этот вывод она делает исходя из ее неадекватного поведения.
Истец К.М.В. исковые требования поддержала, пояснила, что является родной племянницей Е.В.Ф. В 2004 г. Е.В.Ф. оформила на нее завещание. Все эти годы она содержала Е.В.Ф. на свои денежные средства. Е.В.Ф. была членом их семьи, принимала участие в семейных праздниках. В последнее время 2013-2014 г.г. Е.В.Ф. вела себя неадекватно. Е.В.Ф. периодически интересовалась о своем двоюродном брате, интересовалась как он поживает, хотя он был мертв; жаловалась на соседей К.А., находила ее следы у сарая. В 2012-2014 г.г. Е.В.Ф. стала грубовата, эгоистична, лазила по помойкам, приносила хлам в квартиру, мужские вещи для сына А., ей казалось, что за ней кто-то следит. В 2013 г. при посещении на кладбище могил близких родственников, Е.В.Ф., похлопав своего племянника (ему было 17 лет) по плечу, сказала, что его схоронят в лучшем виде. Считает, что Е.В.Ф. не отдавала отчета в своих действиях, была душевно больным человеком.
Представители истцов К.И., Г.В., действующие по доверенности (л.д. 20 том 2) исковые требования истцов поддержали, при этом пояснили, что 25 июня 2015 года Е.В.Ф. умерла, наследниками по закону стала бы ее сестра истец Б.М.Ф., в 2004 году было составлено завещание на имя племянницы Е.В.Ф. - истца К.М.В. Согласно материалам дела, в ходе проведения судебно-психиатрической экспертизы, было установлено, что Е.В.Ф. с 1965 года страдала рядом заболеваний, которые привели к органическому поражению головного мозга. И следствием поражения мозга, это нарушение когнитивных функций, эти нарушения были ярко выражены с 2006 года, о чем свидетельствует неоднократные обращения Е.В.Ф. в больницу, с жалобами на потерю сознания, нарушения памяти, нарушение двигательной функции и т.д. Все эти признаки в совокупности свидетельствуют о том, что у Е.В.Ф. к 2014 году развилась в той или иной степени деменция, так называемое слабоумие, и типичными проявлениями данного заболевания явились такие действия, которые подтвердили все свидетели - это бродяжничество, она собирала вещи по помойкам, экономила деньги, жила за счет своих родственником, это скупость, потеря памяти, она забыла о том, что 9 июня 2014 года составила завещание на свою соседку С.Е., при этом, продолжая общаться с родственниками, и тем давала понять, что имущество в дальнейшем будет оставлено К.М.В. Признаком деменции является также - хаотичное мышление, необоснованная агрессия, которая выражается в тех письмах, которые имеются в материалах дела, они датированы с 2006 по 2014 год. Все эти симптомы, которые выливаются в конкретный диагноз, приводят к нарушению порока воли, это относится к компетенции психолога. Они не были учтены экспертами. Проведенная по делу посмертная судебно-психиатрическая экспертиза проведена некачественно, неполно, всесторонние исследования и анализ не проводились, экспертиза не содержит обоснований выводов: не исследована психологическая сторона вопроса, как того требует п. 1 ст. 177 ГК РФ. Допрошенные в качестве свидетелей соседи однозначно подтвердили, все те симптомы, которые являются признаками слабоумия, у Е.В.Ф. эти признаки есть, они уже прослеживались. С.Е. знала, что на нее составлено завещание, С.Е. могла оказать, и оказала влияние на Е.В.Ф., что в результате привело к составлению завещания в пользу С.Е. Из показаний свидетелей следует, что у Е.В.Ф. были весьма странные моменты, например то, что она ходила кушать к соседям - это не норма, это говорит об органических поражениях головного мозга, расстройстве личности, что повлияло в совокупности с ее ранее выявленными заболеваниями на порок воли, и что в этот момент Е.В.Ф. была внушаема, и что ответчик, воспользовалась этим, и было составлено завещание Е.В.Ф., помимо воли самой Е.В.Ф. Из заключения психиатров следует, что у Е.В.Ф. было снижение интеллектуально-мнестической функции, это говорит об органическом поражении личности, которые ведут к пороку воли, тем не менее, эксперты - психиатры не делают вывод о том, что у Е.В.Ф. был ярко выраженный порок воли. Заключение экспертов не имеет заранее установленной силы. Необходимо исследовать два аспекта психический и психологический, который исследован не был. Юридически значимым обстоятельством при оспаривании завещания является наличие или отсутствие не только психического расстройства наследодателя, в момент совершения завещания, и степени его тяжести, но и степень имеющихся нарушений его интеллектуально-волевого уровня, и это входит в компетенцию других специалистов, а не психиатров. Нарушение в любой форме когнитивных (интеллектуально-мнестических) функций приводит к нарушению памяти, а учитывая имеющиеся другие заболевания, которые вызывают внушаемость, зацикленность и прочие проявления, поведение Е.В.Ф. в последние годы, приводит к тому, что в момент совершения завещания Е.В.Ф. не могла понимать значение и руководить своими действиями, выражая действительную свою волю. Считают, что по делу необходимо проведение повторной судебной комплексной психолого-психиатрической, либо комплексной судебно-психологической экспертизы.
Ответчик С.Е. иск не признала, пояснила, что она и Е.В.Ф. проживали в одном доме, поддерживали дружеские отношения. Е.В.Ф. была дружна с С.Г.И. (мать С.Е.). Е.В.Ф. могла прийти к ним несколько раз на дню, могла попросить о любой помощи, сделать какую-то уборку по дому. Большую часть времени Е.В.Ф. находилась с ее мамой - С.Г.И. Просила маму купить какие-то продукты питания в магазине. Могла прийти к ним пообедать, поужинать. Просто приходила в гости. Они ей помогали, так как были в дружеских отношениях. Последний год Е.В.Ф. говорила, что все подпишет на ее (С.Е.), они с мамой говорили, что делать этого не нужно, так как у Е.В.Ф. есть родственники. В 2014 году Е.В.Ф. составила завещание и уже после стала говорить, что оставит завещание на ее (С.). В марте - феврале 2014 года Е.В.Ф. вставляла окна, сама заключала договор, они с мамой у нее убирались, вывозили мусор. Е.В.Ф. была здравомыслящим человеком, не замечала, чтобы она что-то говорила неправильно. Она была человеком жестким и могла дать отпор. Е.В.Ф. стала лежачей с мая 2015 года. В магазин до этого времени она ходила сама. Могла выйти посидеть на улицу. О завещании от 9 июня 2014 года ей не было известно, она узнала о нем в день смерти Е.В.Ф., когда родственники бросили ей его под дверь вместе с ключами и сказали - "Вы наследники, вы и хороните". Она не ожидала, что завещание будет составлено на нее. Е.В.Ф. всегда все помнила, никогда не замечала, чтобы она что-то забыла сделать. С помойки вещи она не носила и объедки не собирала. Я не видела такого и не замечала. Никаких странностей в виде чрезмерной подозрительности у Е.В.Ф. не было. Она говорила, что ей мешает сосед сверху, стучит ночами.
Представитель ответчика - адвокат Лузина Н.Н., действующая по ордеру и доверенности (л.д. 196, 204 том 1), доводы ответчика поддержала, указала, что в момент составления завещания Е.В.Ф. понимала значение своих действий и могла руководить ими. Истцами не представлено суду соответствующих доказательств, подтверждающих исковые требования. Заключение экспертов N 134 является надлежащим доказательством. в совокупности с показаниями свидетелей В. и К., Б. и Г., образуют ту совокупность доказательств, которые подтверждают незаконность и необоснованность требований истца. Данные показания являются последовательными, они не противоречат друг другу, и все свидетели подтверждают, что не просто общались с Е.В.Ф., они видели ее неоднократно, почти ежедневно, ни у кого из данных свидетелей не возникло сомнений в умственных способностях Е.В.Ф. и в ее способности понимать свои действия. Причиной составления завещания явилось то, что у умершей не было дружеских отношений со своими родственниками. В заключении экспертизы подробно исследовались медицинские документы, нет ни одной записи психиатра, ни одного направления, к психиатру нет. В медицинских картах везде записано - сознание ясное, воспринимает окружающую обстановку реально, рассказывает о своем заболевании. Никаких признаков деменции не было. Считает, что те доказательства, в своей совокупности подтверждают необоснованность требований истца и просит в удовлетворении требований истцам отказать.
Третье лицо - нотариус К.В. в судебное заседание не явился, просил рассмотреть дело в его отсутствие (л.д. 23 том 2).
Привлеченная к участию в дело в качестве третьего лица нотариус К.Н. (л.д. 178-179 том 1) иск не признала.
Решением Приокского районного суда г. Нижнего Новгорода Нижегородской области от 24 июня 2016 года постановлено: В иске Б.М.Ф.,, К.М.В. к С.Е. о признании завещания от 09.06.2014 г. недействительным отказать.
В иске К.М.В. к С.Е. о взыскании компенсации морального вреда отказать.
В апелляционной жалобе Б.М.Ф., К.М.В. поставлен вопрос об отмене решения суда первой инстанции как незаконного и необоснованного, поставлен вопрос о проведении комплексной психолого-психиатрической экспертизы.
В возражениях на апелляционную жалобу С.Е. указано на законность и обоснованность решения и несостоятельность доводов заявителя.
Проверив законность и обоснованность обжалуемого решения районного суда, согласно требованиям ст. 327.1 ГПК РФ, исходя из доводов апелляционной жалобы, судебная коллегия приходит к следующему.
Доводы апелляционной жалобы подлежат отклонению в связи со следующим.
Как следует из материалов дела, Е.В.Ф. праве собственности принадлежала квартира <...> (л.д. 90 том 1).
Б.М.Ф. являлась родной сестрой Е.В.Ф., К.М.Ф. - дочь Б.М.Ф. и племянница Е.В.Ф. (л.д. 14-15, 76-78 том 1).
30.12.2004 г. Е.В.Ф. составила завещание, в соответствии с которым завещала все принадлежащее ей ко дню ее смерти имущество К.М.В. Данное завещание удостоверено нотариусом К.Н., зарегистрировано в реестре N <...> (л.д. 13 том 1).
09.06.2014 г. Е.В.Ф. совершила завещание, зарегистрированное в реестре за N <...>, удостоверенное нотариусом К.Н., которым сделала следующее распоряжение: все принадлежащее ей ко дню ее смерти имущество, а также квартиру, расположенную по адресу: <...>, она завещала С.Е. Ранее составленное завещание от 30.12.2004 г. она отменила (л.д. 74 том 1).
25.06.2015 года Е.В.Ф. умерла (л.д. 10, 75 том 1).
После смерти Е.В.Ф. открылось наследство, с заявлением о принятии которого в установленный законом срок 14.09.2015 г. обратилась С.Е. - наследник по завещанию (л.д. 72 том 1).
14.09.2015 г. Б.М.Ф. также обратилась к нотариусу с заявлением о принятии наследства (л.д. 73 том 1).
16.09.2015 г. нотариусом вынесено постановление об отказе в совершении нотариального действия, в котором нотариусом было разъяснено об отсутствии у Б.М.Ф. наследственных прав в отношении имущества, так как имеется составленное в пользу другого лица завещание (л.д. 104).
Разрешая спор и отказывая Беловой и К.М.В. в удовлетворении иска о признании недействительным по основаниям, установленным п. 1 ст. 177 ГК РФ, оформленного Е.В.Ф. в пользу С.Е. завещания, суд первой инстанции пришел к правильному выводу об отсутствии оснований для признания данной сделки недействительной ввиду отсутствия доказательств, с достоверностью подтверждающих, что в момент совершения завещания Е.В.Ф. не могла понимать значение и характер своих действий и руководить ими.
Нормы материального и процессуального права применены правильно, а выводы суда основаны на доказательствах, исследованных в процессе судебного разбирательства, которым дана надлежащая оценка в соответствии с требованиями статей 67, 71 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.
Согласно объяснениям 3-го лица - нотариуса К.Н., 09 июня 2014 года к ней на прием обратилась Е.В.Ф, <...> г.р. с просьбой удостоверить завещание, по которому она все свое имущество, в том числе квартиру, завещала в пользу С.Е. При этом обращении Е.В.Ф. имела с собой ранее составленное завещание 2004 года, которое просила отменить. В ходе беседы выяснилось, что завещание меняет в пользу соседки, которая в настоящее время осуществляет за ней уход. Это Е.В.Ф. пояснила лично. Сказала, что на пенсии, на инвалидности, детей и мужа нет. Изъявила желание оформить завещание на соседку. Поведение было адекватное, на вопросы отвечала адекватно, Е.В.Ф. была одна, поскольку нотариальные действия совершаются наедине. Ей были разъяснены права. Е.В.Ф. была проинформирована о возможности отмены завещания. Эти изменения и отмены остаются в т., пока человек жив. Дату рождения, адрес проживания, ФИО наследницы назвала сама своими словами. Человек вполне адекватный. Если бы возникли сомнения, удостоверение завещания - совершение нотариального действия, было бы отложено, назначена экспертиза, либо отказано в удостоверении завещания. На задаваемые вопросы Е.В.Ф. отвечала четко, ясно, не путалась, все необходимые сведения назвала сама. Причины отмены предыдущего завещания - вроде затаила обиду, она (нотариус) не вдавалась в детали. Завещание она зачитывала вслух, Е.В.Ф. сама перечитала, чтобы проверить все даты, паспортные данные. После чего завещание было подписано. С момента удостоверения завещания до смерти прошел год, завещание не отменялось и не изменялось, попыток изменить и отменить не было. О том, что С.Е. не родственник, пояснила сама Е.В.Ф. В наследственном деле С.Е. выданы документы о затратах на похороны, постановление об оплате похоронных расходов было выдано С.Е. Т.е. расходы по захоронению Е.В.Ф. взяла на себя С.Е. Странностей и неясностей в поведении Е.В.Ф. замечено не было. Подтвердила, что Е.В.Ф. в момент составления завещания была адекватна. Она сама пришла, пояснила, с какой просьбой. Из беседы с Е.В.Ф. она (нотариус) сделала вывод, что человек адекватный и понимает сущность поступков.
Согласно пункту 1 статьи 177 Гражданского кодекса Российской Федерации сделка, совершенная гражданином, хотя и дееспособным, но находившимся в момент ее совершения в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, может быть признана судом недействительной по иску этого гражданина либо иных лиц, чьи права или охраняемые законом интересы нарушены в результате ее совершения.
Юридически значимыми обстоятельствами в таком случае являются наличие или отсутствие психического расстройства у наследодателя в момент составления завещания, степень его тяжести, степень имеющихся нарушений его интеллектуального и (или) волевого уровня.
В соответствии с частью 1 статьи 79 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации при возникновении в процессе рассмотрения дела вопросов, требующих, специальных знаний в различных областях науки, техники, искусства, ремесла, суд назначает экспертизу.
Для определения психического состояния Е. на момент составления завещания от 09.06.2014 г. судом назначалась экспертиза.
Из заключения посмертной судебно-психиатрической экспертизы N 134 от 25.03.2016 г. следует, что при проведении экспертизы использованы методы клинико-психопатологического исследования (анамнез, описание психического состояния, анализ имеющихся симптомов психических расстройств). Таким образом, тщательно изучив и проанализировав материалы гражданского дела, медицинскую документацию, свидетельские показания, комиссия экспертов пришла к заключению: 1. Е.В.Ф., <...> г.р., в момент составления и подписания завещания, т.е. 09.06.2014 г. обнаруживала органическое расстройство личности в связи с сосудистым заболеванием головного мозга с умеренно-выраженным снижением интеллектуально-мнестических функций (МКБ-10 F07.01). Об этом свидетельствуют данные анамнеза, медицинской документации о наличии у нее сосудистой патологии (гипертонической болезни 2 ст., недостаточности кровоснабжения 2 степени, атеросклероз сосудов головного мозга), с развитием в последующем симптомов дисциркуляторной энцефалопатии 2 ст., с церебрастеническими нарушениями (головная боль, головокружение, шум в ушах, общая слабость), что привело к необходимости обращения и лечения у терапевта, снижению социальной и трудовой адаптации.
Анализ материалов гражданского дела и медицинской документации позволяет также утверждать и об отсутствии у Е.В.Ф. в момент составления и подписания завещания, т.е. 09.06.2014 года, выраженных волевых и интеллектуально-мнестических нарушений (дементный синдром следует рассматривать как ведущее проявление 3 стадии дисциркуляторной энцефалопатии с соответствующей неврологической симптоматикой), какой-либо психопатологической симптоматики (признаков помраченного сознания, бреда, галлюцинаций), снижения критических способностей. Е.В.Ф. активно принимала меры по лечению соматического заболевания (с 1981 г. "Бронхиальная астма"), поддерживала хорошие отношения с соседями по месту жительства, устанавливала с ними речевой контакт, у нее отмечалось стабильное материальное положение (выплата пенсии по возрасту).
Е.В.Ф. выразила заранее сформированное намерение распорядиться своим имуществом, составив завещание на свою соседку (С.Е.), при этом целенаправленно достигла его, сохраняя критическую оценку сложившейся ситуации и прогноз социальных и правовых последствий. В юридически значимой ситуации составления завещания имеющееся у Е.В.Ф. психическое расстройство не ограничивало ее способность к свободному волеизъявлению, произвольной осознанной регуляции поведения, поэтому в момент составления и подписания завещания 09.06.2014 г. Е.В.Ф. могла понимать значение своих действий и руководить ими, а также осознавать значение их последствий (л.д. 4-12 том 2).
Доводы апелляционной жалобы о несогласии с указанной экспертизой и о необходимости назначения по делу повторной судебной психиатрической экспертизы либо судебной комплексной психолого-психиатрической экспертизы с привлечением психолога, поскольку полученное судом заключение комиссионной психиатрической экспертизы вызывает сомнения в правильности и обоснованности заключения, судебная коллегия находит несостоятельными.
Оснований для назначения по делу повторной психиатрической либо психолого-психиатрической экспертизы не имеется, поскольку заключение комиссионной судебной психиатрической экспертизы N 134 от 25.03.2016 г. является ясным и обоснованным, составленным экспертами, имеющими надлежащие образования, специальности, высшие категории, длительный стаж работы судебно-психиатрическими экспертами, все эксперты предупреждены об уголовной ответственности, выводы экспертов соответствуют материалам дела.
Ссылки апелляционной жалобы о необоснованности вывода комиссии судебных экспертов-психиатров, не усмотревших в медицинских документах наследодателя сведений, свидетельствующих о состоянии здоровья, не позволявшем Е.В.Ф. в момент составления завещания отдавать отчет своим действиям и руководить ими, судебная коллегия также находит несостоятельными. Многочисленные медицинские документы (3 медицинских карты) в отношении Е.В.Ф., представленные в материалы дела, не подтверждают утверждения истцов о том, что Е.В.Ф. в момент составления завещания не могла отдавать отчет своим действиям и руководить ими. Напротив, доводы апелляционной жалобы о том, что поведение Е.В.Ф. на протяжении длительного времени вызывало сомнения в ее психической полноценности, имела ряд заболеваний, не позволявших ей понимать значение своих действий, опровергаются материалами дела, а именно отсутствием обращений Е.В.Ф. либо ее родственников по поводу таких заболеваний в медицинские учреждения, в частности, в юридически значимый период. Самостоятельное проживание наследодателя в отсутствие других лиц и самостоятельное обслуживание себя в указанный период, самостоятельное получение пенсии и расходование ее на свои нужды также подтверждают выводы судебной психиатрической экспертизы.
Выводы экспертов аргументированы, непротиворечивы, основаны на исследовательской части заключения.
Доказательств, ставящих под сомнение выводы экспертизы, опровергающих экспертное заключение и обстоятельства, которые установлены и учтены экспертами в ходе проведения экспертизы, истцами не представлено. Эксперты располагали объективными данными, необходимыми и достаточными для ответа на поставленные перед ними вопросы.
Вместе с тем также получило надлежащую судебную оценку представленное стороной истца консультативное заключение N 59 от 23.06.2016 г., выполненное специалистом ООО "ПрофЭксперт-НН" Ч.С.С. (врачом высшей категории, имеющей высшее медицинское образование по специальности "педиатрия" и квалификацию врача-педиатра, а также удостоверение N 367 от 27.07.1995 г. о присвоении квалификации детского психиатра, сертификаты по специальностям "психиатрия-наркология" и "психиатрия", имеющей стаж работы по специальности "Психиатрия" 20 лет), в котором ставятся под сомнение выводы посмертной судебной психиатрической экспертизы. Данное заключение специалиста не является доказательством, опровергающим экспертное заключение, согласующееся с иными доказательствами по делу.
Судом обоснованно указано, что выводы заключения специалиста о необоснованности выводов экспертов, о несоответствии экспертного диагноза психическому состоянию подэкспертного, несогласованности выводов экспертов с исследовательской и мотивировочной частью экспертного заключения являются субъективным.
Согласно положениям статьи 86 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации заключение эксперта для суда необязательно и оценивается судом по правилам, установленным в статье 67 Гражданско-процессуального кодекса Российской Федерации.
Указанное экспертное заключение получило судебную оценку в совокупности с иными доказательствами по делу, включая письменные доказательства и свидетельские показания.
При этом суд пришел к выводу о том, что истцом не доказано, что наследодатель при составлении завещания не понимал значение своих действий и не мог руководить ими.
Экспертами учтены объективные данные о состоянии здоровья и личности наследодателя, установлено, что имеющиеся у нее заболевания не вызвали психическое расстройство, которое лишало бы ее способности понимать значение своих действий и руководить ими в период подписания завещания 09.06.2014 г., а также не выявлено нарушений в интеллектуально-психологической и эмоционально-волевой сфере, которые могли бы существенно повлиять на ее способности понимать значение своих действий и руководить ими в период подписания завещания.
Свидетельские показания со стороны истцов получили надлежащую судебную оценку, не приняты в качестве доказательств неспособности наследодателя понимать значение своих действий в момент составления завещания, поскольку данные свидетели не имеют специальных медицинских познаний, в том числе в области психиатрии, оценивали состояние здоровья умершей Е.В.Ф. субъективно, в связи с чем их показания не могут с достоверностью свидетельствовать о психическом состоянии наследодателя.
С учетом представленных доказательств судом правильно признано, что отсутствуют основания для признания завещания недействительным по заявленному истцами основанию.
Доводы апелляционной жалобы истцов сводятся к несогласию с экспертным заключением, с судебной оценкой других доказательств, с выводами суда.
Сомнения истца в полноте, научной обоснованности итоговых выводов экспертов нельзя признать обоснованными по вышеизложенным мотивам.
Поскольку в суде первой инстанции не нашли подтверждения доводы истцов о том, что в момент составления завещания наследодатель находился в таком состоянии, при котором не мог понимать значение своих действий или руководить ими, в связи с чем, отказывая в удовлетворении иска, суд первой инстанции правомерно не установил предусмотренных ст. 177 Гражданского кодекса Российской Федерации оснований для признания сделки недействительной.
В силу изложенного, доводы апелляционной жалобы не могут служить основанием для отмены решения суда и подлежат отклонению как необоснованные.
Нормы материального права применены судом правильно, существенных нарушений норм процессуального права, влекущих безусловную отмену решения, также не допущено, поэтому оснований к отмене решения в апелляционном порядке не имеется.
Руководствуясь ст. 328 - 329 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Нижегородского областного суда
определила:
Решение Приокского районного суда г. Нижнего Новгорода Нижегородской области от 24 июня 2016 года оставить без изменения, апелляционную жалобу Б.М.В., К.М.В. - без удовлетворения.
Определение суда апелляционной инстанции вступает в законную силу со дня его принятия и может быть обжаловано в суд кассационной инстанции в течение шести месяцев со дня его вступления в законную силу.
© Обращаем особое внимание коллег на необходимость ссылки на "NASLEDSTVO.SU | Наследственное право" при цитированиии (для on-line проектов обязательна активная гиперссылка)