Судебные решения, арбитраж
Разделы:
Принятие наследства; Наследственное право
Обстоятельства: Истец указал, что отказался от наследства после смерти родителей в пользу брата и сестры под условием, что будет пользоваться жилым домом и проживать в нем, однако брат, став единоличным собственником дома, подарил дом третьему лицу, законный представитель которого стал выселять истца и его семью из дома, истец после смерти родителей фактически принял наследство, нотариус последствия отказа от наследства не разъяснил.
Обращаем Ваше внимание на то обстоятельство, что данное решение могло быть обжаловано в суде высшей инстанции и отменено
Судья Захаренков А.А.
Судебная коллегия по гражданским делам Свердловского областного суда в составе:
председательствующего Локтина А.А.
судей Подкорытовой Н.П.
Протасовой М.М.
при секретаре В.П.
- рассмотрела в открытом судебном заседании 30.08.2017 гражданское дело по иску В.И.ЮА. к В.Ф.ЮА., З. о признании недействительными заявлений о непринятии наследства и отказе от наследства, установлении факта принятия наследства по закону, признании недействительными свидетельств о праве на наследство по закону, определении долей в наследственном имуществе;
- по апелляционной жалобе истца на решение Ревдинского городского суда Свердловской области от 23.05.2017.
Заслушав доклад судьи Локтина А.А., пояснения истца В.И.ЮА. и его представителя Бояринцева А.В., поддержавших доводы апелляционной жалобы; возражения представителя ответчика В.Ф.Ю. и третьего лица А., действующей в интересах несовершеннолетней ВВ, Б., представителя третьего лица, нотариуса К., Е.; судебная коллегия
установила:
Со смертью АА, <...>, и ББ, <...>, открылось наследство.
Наследниками первой очереди по закону после смерти АА являлись его супруга ББ и дети В.Ф.Ю., В.И.ЮА., З.
В установленный законом шестимесячный срок с заявлением о принятии наследства после АА обратилась его дочь З. Супруга АА ББ проживала с ним совместно в одном жилом помещении и вела общее хозяйство. Сыновья наследодателя АА - В.И.ЮА. и В.Ф.ЮБ., обратились к нотариусу с заявлениями (т. 1 л. д. 46, 47) о непринятии наследства и отказе в оформлении своих наследственных прав (В.И.ЮА. - <...>, В.Ф.Ю. - <...>). З. <...> и <...>, как наследнику АА по закону, выданы нотариусом К. свидетельства (т. 1 л. д. 68 - 70) о праве на наследство (в 1/2 доле) на денежные средства во вкладах в ПАО "Сбербанк России", 1/2 долю в праве общей долевой собственности на квартиру, расположенную по адресу: <...> (далее квартира на ул. Гагарина), и на 1/4 долю в праве общей долевой собственности на жилой дом, расположенный по адресу: <...> (далее Жилой дом).
После смерти ББ (<...>) с заявлениями о принятии наследства по закону обратились ее дети В.Ф.Ю. и З. С. И.Ю. <...> отказался от наследства после матери (т. 1 л. д. 117). В.Ф.Ю. и З. <...>, <...>, <...> выданы нотариусом К. свидетельства о праве на наследство в равных долях (по 1/2 доле у каждого) на денежные средства во вкладах в ПАО "Сбербанк России", 3/4 доли в праве общей долевой собственности на квартиру на ул. Гагарина, 7/8 доли в праве общей долевой собственности на Жилой дом (т. 1 л. д. 148 - 152).
Впоследствии, <...> З. свою долю в праве собственности на Жилой дом (9/16) подарила брату В.Ф.Ю., зарегистрировавшему <...> единоличное право собственности на Жилой дом.
<...> В.Ф.Ю. подарил Жилой дом несовершеннолетней ВВ, <...> года рождения, от имени которой действовал законный представитель А. (т. 1 л. д. 33). Право собственности ВВ на Жилой дом зарегистрировано <...> (т. 1 л. д. 34).
Проживавший в Жилом доме со своей семьей В.И.ЮА. <...> обратился с иском к ВВ и В.Ф.Ю. о признании его (В.И.ЮБ.) приобретшим право пользования указанным жилым помещением (гражданское дело N 2-1063/2015).
Решением Ревдинского городского суда Свердловской области от 08.12.2015 исковые требования В.И.ЮА. оставлены без удовлетворения.
Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Свердловского областного суда от 17.03.2016 решение Ревдинского городского суда Свердловской области от 08.12.2015 частично отменено. Судом апелляционной инстанции, на основании позиции изложенной в иске В.И.ЮБ., установлено, что В.И.ЮА. проживает в Жилом доме на основании договора безвозмездного пользования, заключенного с прежним собственником В.Ф.Ю., обязанности которого по предоставлению жилого помещения в пользование В.И.ЮА. перешли к новому собственнику ВВ В.И.ЮА., как пользователь жилого помещения, вселен в Жилой дом, а на собственника ВВ, в лице ее законного представителя А., возложена обязанность передать В.И.ЮБ. ключи от Жилого дома и не чинить ему препятствий во вселении в данное жилое помещение.
В.И.ЮА., <...>, в рамках настоящего гражданского дела, обратился в суд с иском к своим полнородным брату и сестре (В.Ф.Ю. и З.) о признании недействительными заявлений истца от <...> о непринятии наследства после смерти АА и отказе от наследства после смерти ББ, по основаниям, предусмотренным ст. ст. 178, 179 Гражданского кодекса Российской Федерации; о признании недействительными свидетельств о праве на наследство по закону, выданных ответчикам нотариусом К. <...>, <...>, <...>; об определении долей истца и ответчиков в праве собственности на Жилой дом равными (по 1/3). Также, уточняя впоследствии свои исковые требования, просил применить последствия недействительности вышеуказанных заявлений и установить факт принятия им (В.И.ЮА.) наследства после смерти АА и ББ.
В обоснование иска В.И.ЮА. указал, что нотариусом последствия поданных им <...> заявлений о непринятии наследства и отказе от наследства не разъяснялись. Пояснил, что не оформлял свои наследственные права после смерти родителей, потому что ответчики обещали ему, что он будет пользоваться Жилым домом и проживать в нем, так как иного места жительства у истца не имеется. Однако, впоследствии брат (В.Ф.Ю.) его обманул, подарил Жилой дом ВВ, законный представитель которой (А.) стала предпринимать действия по выселению В.И.ЮА. и его семьи из данного жилого помещения. Также указал, что после смерти родителей фактически принял наследство, поскольку проживал в Жилом доме, производил в нем ремонт, пользовался земельным участком, на котором построил баню.
Ответчик З. исковые требования признала, пояснила, что они (В.И.ЮА., ББ и З.) договорились, что наследство после родителей принимают ББ и З., а В.И.ЮА. отказывается от наследства, но сохраняет право пользования Жилым домом. Нотариус К. разъясняла В.И.ЮА. последствия непринятия наследства и отказа от принятия наследства.
Представитель ответчика В.Ф.Ю. и третьего лица ВВ, в лице ее законного представителя А., Б. просила в удовлетворении исковых требований отказать. Пояснила, что В.И.ЮА. о последствиях непринятия наследства и отказа от принятия наследства знал, понимал, что квартира на ул. Гагарина и Жилой дом перейдут в собственность З. и В.Ф.Ю. и был согласен с этим обстоятельством, на что указывают и результаты рассмотрения предыдущего гражданского дела N 2-1063/2015. Также заявила о пропуске В.И.ЮА. срока исковой давности (т. 2 л. д. 60 - 66).
Из письменного отзыва третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований, нотариуса К. следует, что при заведении ею наследственных дел после АА и ББ наследник первой очереди по закону В.И.ЮА. заявлений о принятии наследства не подавал. Напротив от данного наследника поступило заверенное нотариусом Ш. заявление о том, что несмотря на проживание в Жилом доме, В.И.ЮА. не принял наследство и отказывается от оформления наследственных прав после АА, а также заявление (заверенное нотариусом Ш.) об отказе от наследства после ББ В связи с указанным волеизъявлением В.И.ЮБ. определялись наследственные доли и выдавались свидетельства о праве на наследство по закону. Также нотариусом заявлено о пропуске истцом срока исковой давности.
Решением Ревдинского городского суда Свердловской области от 23.05.2017 в удовлетворении исковых требований В.И.ЮА. отказано.
В апелляционной жалобе истец В.И.ЮА. просит указанное решение отменить ввиду неправильного определения судом первой инстанции обстоятельств, имеющих значение для дела; недоказанности установленных судом обстоятельств, имеющих значение для дела; несоответствия выводов суда фактическим обстоятельствам дела; неправильного применения норм материального права и нарушения норм процессуального права.
В суде апелляционной инстанции истец В.И.ЮА. и его представитель адвокат Бояринцев А.В., доводы апелляционной жалобы поддержали. Указали, что судом не приняты во внимание показания свидетелей и иные доказательства фактического принятия истцом наследства после родителей. Пояснили, что суд первой инстанции незаконно и необоснованно отказал в приобщении к материалам дела аудиозаписи телефонного разговора между В.И.ЮА. и ББ, в котором указанный ответчик признает факт обмана истца. Указали, что отказ от наследства после смерти АА совершен истцом по истечении 6 месяцев для принятия наследства, то есть является незаконным. Судом не принято во внимание, что истец не отказался от наследования, а отказался лишь от "права хозяйствования". По мнению истца и его представителя, заявления о пропуске срока исковой давности не имелось, поскольку, заявляя о пропуске срока исковой давности, представитель ответчика В.Ф.Ю. просил прекратить производство по гражданскому делу, а соответствующие ходатайства третьих лиц не имеют правового значения. Кроме того, в последнем судебном заседании (23.05.2017) такие ходатайства не заявлялись.
Представитель ответчика ББ и третьего лица ВВ, в лице ее законного представителя А., Б., а также представитель третьего лица, нотариуса К., Е. просили решение суда первой инстанции оставить без изменения, апелляционную жалобу истца - без удовлетворения.
Ответчики В.Ф.Ю., З., третьи лица, не заявляющие самостоятельных требований, нотариусы К. и Ш., несовершеннолетняя ВВ и ее законный представитель А., надлежаще извещенные о времени и месте судебного заседания, в суд апелляционной инстанции не явились, об уважительности причин неявки не сообщили, об отложении разбирательства дела не просили. Кроме того, в соответствии со статьями 14 и 16 Федерального закона от 22.12.2008 N 262-ФЗ "Об обеспечении доступа к информации о деятельности судов в Российской Федерации", информация о времени и месте рассмотрения апелляционной жалобы заблаговременно размещалась на интернет-сайте Свердловского областного суда. С учетом приведенных обстоятельств, руководствуясь статьей 167 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия определила рассмотреть дело при указанной явке.
Проверив материалы дела, изучив доводы апелляционной жалобы, заслушав пояснения явившихся лиц, судебная коллегия, действуя в пределах, предусмотренных ч. 1 и абз. 1 ч. 2 ст. 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, не находит оснований для отмены или изменения обжалуемого решения, исходя из нижеследующего.
Из представленных материалов следует, что суд правильно определил характер спорного правоотношения между сторонами, применил закон, подлежащий применению, и верно установил круг обстоятельств, имеющих значение для объективного и всестороннего рассмотрения данного гражданского дела.
Судом учтено, что в силу ч. 3 ст. 17, ч. 4 ст. 35 Конституции Российской Федерации, п. п. 1 - 4 ст. 1, ст. ст. 10, 1110, 1111, 1112, 1118, 1141, 1149, 1152 - 1154 Гражданского кодекса Российской Федерации и разъяснений, приведенных в п. п. 34 - 36 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29.05.2012 N 9 "О судебной практике по делам о наследовании" (далее ПП ВС N 9), право наследовать по любым основаниям возникает лишь в том случае, если наследник, в течение установленного ст. 1154 Гражданского кодекса Российской Федерации срока, принял полагающееся ему наследство одним из двух способов, предусмотренных ст. 1153 Гражданского кодекса Российской Федерации (обращение к нотариусу или лицам к нему приравненным и фактическое принятие наследства). При этом наследник не может быть принужден к принятию наследства, поскольку принятие наследства это право, а не обязанность наследника.
Также судом первой инстанции дана оценка доводам истца и его представителя о том, что совершение действий, формально указывающих на фактическое принятие наследство, само по себе не доказывает принятия наследства, если наследник его принимать не намерен.
При этом суд правильно принял во внимание разъяснения, приведенные в п. 37 ПП ВС N 9, согласно которым наследник, совершивший действия, которые могут свидетельствовать о принятии наследства (например, проживание совместно с наследодателем, уплата долгов наследодателя), не для приобретения наследства, а в иных целях, вправе доказывать отсутствие у него намерения принять наследство, в том числе и по истечении срока принятия наследства (ст. 1154 Гражданского кодекса Российской Федерации), представив нотариусу соответствующие доказательства либо обратившись в суд с заявлением об установлении факта непринятия наследства.
Из нотариально удостоверенного заявления самого истца В.И.ЮА., проживавшего в Жилом доме на момент смерти своих родителей и пользовавшегося данным недвижимым имуществом после открытия наследства, следует, что он совершал эти действия не в целях принятия наследства, а также не намерен оформлять свои наследственные права (т. 1 л. д. 47).
Данное заявление послужило основанием для призвания к наследованию после смерти АА только двух наследников: З. и ББ, а также основанием для выдачи наследнику З. соответствующих свидетельств о праве на наследство по закону. Не знать о совершении указанных нотариальных действий истец не мог, поскольку именно его заявление от <...> и явилось основанием для совершения таких нотариальных действий.
При указанных обстоятельствах данное заявление В.И.ЮА., в силу положений ст. 153, п. 2 ст. 154, п. 3 ст. 1154, ст. 1161 относилось к действиям, направленным на установление, изменение и прекращение гражданских прав и обязанностей в сфере наследственных правоотношений, то есть являлось односторонней сделкой.
Доводы апелляционной жалобы о том, что заявление В.И.ЮА. о непринятии наследства после АА является отказом от наследства, совершенным за пределами срока, установленного п. 2 ст. 1157 и п. 1 ст. 1154 Гражданского кодекса Российской Федерации, основаны на ошибочном толковании закона и неправильной оценке фактических обстоятельств дела.
Истец и его представитель, отождествляя отказ от наследства с непринятием наследником наследства, не учитывают, что законом и разъяснениями о его применении эти действия разделены, поскольку они имеют различные правовые последствия (ст. ст. 1152 - 1153, 1155 - 1159 Гражданского кодекса Российской Федерации, ст. ст. 69, 72 Основ законодательства о нотариате, п. 1 Методических рекомендаций по оформлению наследственных прав, утвержденных Правлением ФНП <...>, абз. 3 п. 10, подп. "д" п. 31, п. п. 30, 34 - 40, подп. "б" п. 46 ПП ВС N 9).
Судом учтено, что в данном конкретном случае, при ведении нотариусом наследственного дела после смерти АА, наследник В.И.ЮА. <...> заявлял не об отказе от наследства, а о непринятии наследства, несмотря на проживание в Жилом доме, входящем в состав наследственного имущества. Такое заявление не ограничивается сроками, предусмотренными п. 2 ст. 1157 и п. 1 ст. 1154 Гражданского кодекса Российской Федерации.
Форма и порядок оформления данного заявления отвечают требованиям п. 1 ст. 1153 Гражданского кодекса Российской Федерации. Указанное заявление удостоверено нотариусом Ш., последствия непринятия наследства и отказа от оформления своих наследственных прав заявителю В.И.ЮА. нотариусом разъяснены, что удостоверено подписью самого В.И.ЮБ.
Доводы истца о неразъяснении ему последствий подачи заявления о непринятии наследства противоречат содержанию собственноручно подписанного им документа.
Более того, доводы истца, о неразъяснении нотариусом последствий написания заявления о непринятии наследства, противоречат его же собственным доводам о том, что он понимал, что Жилой дом унаследуют его сестра и брата, но был обманут ими в части данного ему обещания предоставить дом для проживания (пользования).
Заявленный истцом отказ от наследства после смерти матери (ББ) также оформлен с соблюдением требований п. 2 ст. 1157 и абз. 2 п. 1 ст. 1153 Гражданского кодекса Российской Федерации.
Судом, при оценке заявления об отказе от наследства после смерти ББ учтено положение п. 3 ст. 1157 и абз. 2 п. 2 ст. 1158 Гражданского кодекса Российской Федерации о том, что отказ от наследства не может быть впоследствии изменен или взят обратно, а также не допускается отказ от наследства с оговорками или под условием.
С учетом приведенных обстоятельств судом первой инстанции дана правильная оценка доводам истца о том, что заявления о непринятии наследства и об отказе от наследства от <...> поданы им под влиянием заблуждения и обмана, а также ввиду оказания на него давления со стороны другого наследника В.Ф.Ю.
При этом судом учитывались положения ст. ст. 178, 179 и абз. 3 п. 2 ст. 1152 Гражданского кодекса Российской Федерации, а также разъяснения, изложенные в п. п. 98, 99 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" (далее ПП ВС N 25) и абз. 1 п. 37 ПП ВС N 9.
Суд первой инстанции правильно исходил из того, что отказ от принятия наследства и заявление о непринятии наследства влекут единственное правовое последствие - неполучение в собственность наследственного имущества. О таком последствии, согласно содержанию указанных заявлений, В.И.ЮА. знал и не мог не знать в момент совершения оспариваемых им юридических значимых действий.
На согласие В.И.ЮА. с тем, чтобы Жилой дом перешел, в порядке наследования по закону, в собственность ответчиков, указывает и его же собственное исковое заявление в рамках ранее рассмотренного гражданского дела N 2-1063/2015, из которого следует, что В.И.ЮА. не оспаривал перехода от ответчиков права собственности на Жилой дом к ВВ, а требовал лишь признания за ним права пользования данным жилым помещением, что и было осуществлено вступившим в законную силу апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Свердловского областного суда от <...>.
Согласно ч. 2 ст. 61 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации обстоятельства, установленные вступившим в законную силу судебным постановлением по ранее рассмотренному делу, обязательны для суда. Указанные обстоятельства не доказываются вновь и не подлежат оспариванию при рассмотрении другого дела, в котором участвуют те же лица.
Таким образом, для истца В.И.ЮА., как и для иных лиц, участвующих в данном деле, являются обязательными установленные ранее судом апелляционной инстанции обстоятельства того, что между В.И.ЮА. и В.Ф.ЮБ. был заключен договор безвозмездного пользования Жилым домом, обязательства по которому, в части предоставления данного жилого помещения В.И.ЮА. в пользование, перешли к новому собственнику ВВ.
Указанные обстоятельства, не подлежащие оспариванию, согласуются с выводами суда о добровольности действий В.И.ЮА. по непринятию наследства после АА и отказу от наследства после ББ.
При таких обстоятельствах, не имеют правового значения доводы апелляционной жалобы о наличии доказательств фактического принятия истцом наследства и необходимости приобщения к материалам дела аудиозаписи телефонного разговора между В.Ф.Ю. и В.И.ЮА., поскольку эти доводы направлены, в том числе, и на оспаривание тех обстоятельств, которые уже были установлены судом по требованиям того же В.И.ЮА., ранее занимавшего иную правовую позицию в споре с собственниками Жилого дома и не оспаривавшего того, что в отношении данного жилого помещения он имеет лишь право пользования.
Судом учтено и то обстоятельство, что на момент обращения В.И.ЮА. с вышеуказанным иском, наследник АА - ББ уже умерла, а при ее жизни, размер перешедшей к ней после смерти АА доли в праве собственности на указанное недвижимое имущество, истцом не оспаривался.
Также судом правильно указано на пропуск истцом срока исковой давности.
Доводы апелляционной жалобы о том, что никем из ответчиков о пропуске срока исковой давности не заявлялось, противоречат материалам дела.
Как следует из ходатайства и отзыва Б. (представителя ответчика В.Ф.Ю. и третьего лица ВВ, в лице ее законного представителя А.), действующей на основании нотариально оформленных доверенностей, о пропуске истцом срока исковой давности было заявлено суду первой инстанции 23.05.2017 (т. 1 л. д. 60 - 66, 218 и т. 2 л. д. 15).
То обстоятельство, что представитель Б., при заявлении о пропуске срока исковой давности, ошибочно просила прекратить производство по делу, а не отказать в удовлетворении иска, не освобождало суд от обязанности рассмотреть вопрос об истечении или неистечении срока исковой давности, поставленный в установленном порядке (абз. 1 п. 2 ст. 199 Гражданского кодекса Российской Федерации, п. 11 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29.09.2015 N 43 "О некоторых вопросах, связанных с применением норм Гражданского кодекса Российской Федерации об исковой давности").
Доводы о нерассмотрении судом ходатайства о прекращении производства по гражданскому делу, на правильность выводов суда первой инстанции при рассмотрении спора по существу не влияют и в силу ч. 6 ст. 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, не могут повлечь отмены правильного по существу судебного решения.
В данном конкретном случае, с учетом разъяснения, приведенного в абз. 3 п. 10 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29.09.2015 N 43 "О некоторых вопросах, связанных с применением норм Гражданского кодекса Российской Федерации об исковой давности", суд первой инстанции правильно исходил из того, что заявления о пропуске срока исковой давности одним из соответчиков, достаточно для отказа в удовлетворении иска, так как требования истца не могли быть удовлетворены за счет соответчика З., в связи с неделимостью объектов спора (Жилого дома и квартиры на ул. Гагарина).
Общий срок исковой давности составляет три года (п. 1 ст. 196 Гражданского кодекса Российской Федерации).
В силу п. 2 ст. 181 Гражданского кодекса Российской Федерации срок исковой давности по требованию о признании оспоримой сделки недействительной и о применении последствий ее недействительности составляет один год. Течение срока исковой давности по указанному требованию начинается со дня прекращения насилия или угрозы, под влиянием которых была совершена сделка (п. 1 ст. 179), либо со дня, когда истец узнал или должен был узнать об иных обстоятельствах, являющихся основанием для признания сделки недействительной.
Как следует из материалов гражданского дела, юридически значимые действия, повлекшие призвание к наследованию после смерти АА З. и ББ, а после смерти ББ - В.Ф.Ю. и З., совершены истцом В.И.ЮА. <...>. С того времени истец не мог не знать о том, что наследственное имущество в долях, установленных свидетельствами о праве на наследство, переходит к ответчикам, но не оспаривал этого обстоятельства в установленном законом порядке, ни в течение года со дня совершения указанных односторонних сделок (<...>), ни в течение года со дня обращения с иском о признании за ним (В.И.ЮА.) права пользования Жилым домом (<...>).
О восстановлении пропущенного срока исковой давности истец В.И.ЮБ. и его представитель не ходатайствовали.
Поскольку судом первой инстанции правильно установлено отсутствие правовых оснований для признания недействительными заявлений от <...>, о непринятии наследства после смерти АА и отказе от наследства после смерти ББ, - производные исковые требования об установлении факта принятия наследства, признании недействительными свидетельств о праве на наследство по закону и установлении размера долей в праве собственности на Жилой дом, также не подлежат удовлетворению.
Таким образом, судом первой инстанции сделаны правильные выводы, о том, что для удовлетворения иска В.И.ЮА. нет предусмотренных законом оснований, а сами исковые требования заявлены по истечении срока, предоставленного истцу для защиты предполагаемого права.
Вышеуказанные обстоятельства, в их совокупности, указывают на то, что доводы апелляционной жалобы истца не основаны на правильном применении норм материального права, являются субъективным толкованием представленных сторонами доказательств и направлены исключительно на переоценку выводов суда первой инстанции, оснований для которой не имеется, поскольку обжалуемое решение постановлено с соблюдением положений, предусмотренных ст. ст. 2, 5, 8, 10, 12, 56, 59, 60, 67, 195, 196 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации и разъяснений, приведенных в п. п. 1 - 6 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19.12.2003 N 23 "О судебном решении".
Нарушений судом первой инстанции норм процессуального права, способных повлиять на законность и обоснованность обжалуемого решения, судебная коллегия не усматривает.
На основании вышеизложенного, руководствуясь ст. 327.1; п. 1 ст. 328, ст. 329, ч. 6 ст. 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия
определила:
решение Ревдинского городского суда Свердловской области от 23.05.2017 оставить без изменения, апелляционную жалобу истца В.И.ЮА. - без удовлетворения.
© Обращаем особое внимание коллег на необходимость ссылки на "NASLEDSTVO.SU | Наследственное право" при цитированиии (для on-line проектов обязательна активная гиперссылка)
АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ СВЕРДЛОВСКОГО ОБЛАСТНОГО СУДА ОТ 30.08.2017 ПО ДЕЛУ N 33-14498/2017
Требование: О признании недействительными заявлений о непринятии наследства и отказе от наследства, а также свидетельств о праве на наследство по закону, установлении факта принятия наследства и определении долей в наследственном имуществе.Разделы:
Принятие наследства; Наследственное право
Обстоятельства: Истец указал, что отказался от наследства после смерти родителей в пользу брата и сестры под условием, что будет пользоваться жилым домом и проживать в нем, однако брат, став единоличным собственником дома, подарил дом третьему лицу, законный представитель которого стал выселять истца и его семью из дома, истец после смерти родителей фактически принял наследство, нотариус последствия отказа от наследства не разъяснил.
Обращаем Ваше внимание на то обстоятельство, что данное решение могло быть обжаловано в суде высшей инстанции и отменено
СВЕРДЛОВСКИЙ ОБЛАСТНОЙ СУД
АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ
от 30 августа 2017 г. по делу N 33-14498/2017
Судья Захаренков А.А.
Судебная коллегия по гражданским делам Свердловского областного суда в составе:
председательствующего Локтина А.А.
судей Подкорытовой Н.П.
Протасовой М.М.
при секретаре В.П.
- рассмотрела в открытом судебном заседании 30.08.2017 гражданское дело по иску В.И.ЮА. к В.Ф.ЮА., З. о признании недействительными заявлений о непринятии наследства и отказе от наследства, установлении факта принятия наследства по закону, признании недействительными свидетельств о праве на наследство по закону, определении долей в наследственном имуществе;
- по апелляционной жалобе истца на решение Ревдинского городского суда Свердловской области от 23.05.2017.
Заслушав доклад судьи Локтина А.А., пояснения истца В.И.ЮА. и его представителя Бояринцева А.В., поддержавших доводы апелляционной жалобы; возражения представителя ответчика В.Ф.Ю. и третьего лица А., действующей в интересах несовершеннолетней ВВ, Б., представителя третьего лица, нотариуса К., Е.; судебная коллегия
установила:
Со смертью АА, <...>, и ББ, <...>, открылось наследство.
Наследниками первой очереди по закону после смерти АА являлись его супруга ББ и дети В.Ф.Ю., В.И.ЮА., З.
В установленный законом шестимесячный срок с заявлением о принятии наследства после АА обратилась его дочь З. Супруга АА ББ проживала с ним совместно в одном жилом помещении и вела общее хозяйство. Сыновья наследодателя АА - В.И.ЮА. и В.Ф.ЮБ., обратились к нотариусу с заявлениями (т. 1 л. д. 46, 47) о непринятии наследства и отказе в оформлении своих наследственных прав (В.И.ЮА. - <...>, В.Ф.Ю. - <...>). З. <...> и <...>, как наследнику АА по закону, выданы нотариусом К. свидетельства (т. 1 л. д. 68 - 70) о праве на наследство (в 1/2 доле) на денежные средства во вкладах в ПАО "Сбербанк России", 1/2 долю в праве общей долевой собственности на квартиру, расположенную по адресу: <...> (далее квартира на ул. Гагарина), и на 1/4 долю в праве общей долевой собственности на жилой дом, расположенный по адресу: <...> (далее Жилой дом).
После смерти ББ (<...>) с заявлениями о принятии наследства по закону обратились ее дети В.Ф.Ю. и З. С. И.Ю. <...> отказался от наследства после матери (т. 1 л. д. 117). В.Ф.Ю. и З. <...>, <...>, <...> выданы нотариусом К. свидетельства о праве на наследство в равных долях (по 1/2 доле у каждого) на денежные средства во вкладах в ПАО "Сбербанк России", 3/4 доли в праве общей долевой собственности на квартиру на ул. Гагарина, 7/8 доли в праве общей долевой собственности на Жилой дом (т. 1 л. д. 148 - 152).
Впоследствии, <...> З. свою долю в праве собственности на Жилой дом (9/16) подарила брату В.Ф.Ю., зарегистрировавшему <...> единоличное право собственности на Жилой дом.
<...> В.Ф.Ю. подарил Жилой дом несовершеннолетней ВВ, <...> года рождения, от имени которой действовал законный представитель А. (т. 1 л. д. 33). Право собственности ВВ на Жилой дом зарегистрировано <...> (т. 1 л. д. 34).
Проживавший в Жилом доме со своей семьей В.И.ЮА. <...> обратился с иском к ВВ и В.Ф.Ю. о признании его (В.И.ЮБ.) приобретшим право пользования указанным жилым помещением (гражданское дело N 2-1063/2015).
Решением Ревдинского городского суда Свердловской области от 08.12.2015 исковые требования В.И.ЮА. оставлены без удовлетворения.
Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Свердловского областного суда от 17.03.2016 решение Ревдинского городского суда Свердловской области от 08.12.2015 частично отменено. Судом апелляционной инстанции, на основании позиции изложенной в иске В.И.ЮБ., установлено, что В.И.ЮА. проживает в Жилом доме на основании договора безвозмездного пользования, заключенного с прежним собственником В.Ф.Ю., обязанности которого по предоставлению жилого помещения в пользование В.И.ЮА. перешли к новому собственнику ВВ В.И.ЮА., как пользователь жилого помещения, вселен в Жилой дом, а на собственника ВВ, в лице ее законного представителя А., возложена обязанность передать В.И.ЮБ. ключи от Жилого дома и не чинить ему препятствий во вселении в данное жилое помещение.
В.И.ЮА., <...>, в рамках настоящего гражданского дела, обратился в суд с иском к своим полнородным брату и сестре (В.Ф.Ю. и З.) о признании недействительными заявлений истца от <...> о непринятии наследства после смерти АА и отказе от наследства после смерти ББ, по основаниям, предусмотренным ст. ст. 178, 179 Гражданского кодекса Российской Федерации; о признании недействительными свидетельств о праве на наследство по закону, выданных ответчикам нотариусом К. <...>, <...>, <...>; об определении долей истца и ответчиков в праве собственности на Жилой дом равными (по 1/3). Также, уточняя впоследствии свои исковые требования, просил применить последствия недействительности вышеуказанных заявлений и установить факт принятия им (В.И.ЮА.) наследства после смерти АА и ББ.
В обоснование иска В.И.ЮА. указал, что нотариусом последствия поданных им <...> заявлений о непринятии наследства и отказе от наследства не разъяснялись. Пояснил, что не оформлял свои наследственные права после смерти родителей, потому что ответчики обещали ему, что он будет пользоваться Жилым домом и проживать в нем, так как иного места жительства у истца не имеется. Однако, впоследствии брат (В.Ф.Ю.) его обманул, подарил Жилой дом ВВ, законный представитель которой (А.) стала предпринимать действия по выселению В.И.ЮА. и его семьи из данного жилого помещения. Также указал, что после смерти родителей фактически принял наследство, поскольку проживал в Жилом доме, производил в нем ремонт, пользовался земельным участком, на котором построил баню.
Ответчик З. исковые требования признала, пояснила, что они (В.И.ЮА., ББ и З.) договорились, что наследство после родителей принимают ББ и З., а В.И.ЮА. отказывается от наследства, но сохраняет право пользования Жилым домом. Нотариус К. разъясняла В.И.ЮА. последствия непринятия наследства и отказа от принятия наследства.
Представитель ответчика В.Ф.Ю. и третьего лица ВВ, в лице ее законного представителя А., Б. просила в удовлетворении исковых требований отказать. Пояснила, что В.И.ЮА. о последствиях непринятия наследства и отказа от принятия наследства знал, понимал, что квартира на ул. Гагарина и Жилой дом перейдут в собственность З. и В.Ф.Ю. и был согласен с этим обстоятельством, на что указывают и результаты рассмотрения предыдущего гражданского дела N 2-1063/2015. Также заявила о пропуске В.И.ЮА. срока исковой давности (т. 2 л. д. 60 - 66).
Из письменного отзыва третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований, нотариуса К. следует, что при заведении ею наследственных дел после АА и ББ наследник первой очереди по закону В.И.ЮА. заявлений о принятии наследства не подавал. Напротив от данного наследника поступило заверенное нотариусом Ш. заявление о том, что несмотря на проживание в Жилом доме, В.И.ЮА. не принял наследство и отказывается от оформления наследственных прав после АА, а также заявление (заверенное нотариусом Ш.) об отказе от наследства после ББ В связи с указанным волеизъявлением В.И.ЮБ. определялись наследственные доли и выдавались свидетельства о праве на наследство по закону. Также нотариусом заявлено о пропуске истцом срока исковой давности.
Решением Ревдинского городского суда Свердловской области от 23.05.2017 в удовлетворении исковых требований В.И.ЮА. отказано.
В апелляционной жалобе истец В.И.ЮА. просит указанное решение отменить ввиду неправильного определения судом первой инстанции обстоятельств, имеющих значение для дела; недоказанности установленных судом обстоятельств, имеющих значение для дела; несоответствия выводов суда фактическим обстоятельствам дела; неправильного применения норм материального права и нарушения норм процессуального права.
В суде апелляционной инстанции истец В.И.ЮА. и его представитель адвокат Бояринцев А.В., доводы апелляционной жалобы поддержали. Указали, что судом не приняты во внимание показания свидетелей и иные доказательства фактического принятия истцом наследства после родителей. Пояснили, что суд первой инстанции незаконно и необоснованно отказал в приобщении к материалам дела аудиозаписи телефонного разговора между В.И.ЮА. и ББ, в котором указанный ответчик признает факт обмана истца. Указали, что отказ от наследства после смерти АА совершен истцом по истечении 6 месяцев для принятия наследства, то есть является незаконным. Судом не принято во внимание, что истец не отказался от наследования, а отказался лишь от "права хозяйствования". По мнению истца и его представителя, заявления о пропуске срока исковой давности не имелось, поскольку, заявляя о пропуске срока исковой давности, представитель ответчика В.Ф.Ю. просил прекратить производство по гражданскому делу, а соответствующие ходатайства третьих лиц не имеют правового значения. Кроме того, в последнем судебном заседании (23.05.2017) такие ходатайства не заявлялись.
Представитель ответчика ББ и третьего лица ВВ, в лице ее законного представителя А., Б., а также представитель третьего лица, нотариуса К., Е. просили решение суда первой инстанции оставить без изменения, апелляционную жалобу истца - без удовлетворения.
Ответчики В.Ф.Ю., З., третьи лица, не заявляющие самостоятельных требований, нотариусы К. и Ш., несовершеннолетняя ВВ и ее законный представитель А., надлежаще извещенные о времени и месте судебного заседания, в суд апелляционной инстанции не явились, об уважительности причин неявки не сообщили, об отложении разбирательства дела не просили. Кроме того, в соответствии со статьями 14 и 16 Федерального закона от 22.12.2008 N 262-ФЗ "Об обеспечении доступа к информации о деятельности судов в Российской Федерации", информация о времени и месте рассмотрения апелляционной жалобы заблаговременно размещалась на интернет-сайте Свердловского областного суда. С учетом приведенных обстоятельств, руководствуясь статьей 167 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия определила рассмотреть дело при указанной явке.
Проверив материалы дела, изучив доводы апелляционной жалобы, заслушав пояснения явившихся лиц, судебная коллегия, действуя в пределах, предусмотренных ч. 1 и абз. 1 ч. 2 ст. 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, не находит оснований для отмены или изменения обжалуемого решения, исходя из нижеследующего.
Из представленных материалов следует, что суд правильно определил характер спорного правоотношения между сторонами, применил закон, подлежащий применению, и верно установил круг обстоятельств, имеющих значение для объективного и всестороннего рассмотрения данного гражданского дела.
Судом учтено, что в силу ч. 3 ст. 17, ч. 4 ст. 35 Конституции Российской Федерации, п. п. 1 - 4 ст. 1, ст. ст. 10, 1110, 1111, 1112, 1118, 1141, 1149, 1152 - 1154 Гражданского кодекса Российской Федерации и разъяснений, приведенных в п. п. 34 - 36 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29.05.2012 N 9 "О судебной практике по делам о наследовании" (далее ПП ВС N 9), право наследовать по любым основаниям возникает лишь в том случае, если наследник, в течение установленного ст. 1154 Гражданского кодекса Российской Федерации срока, принял полагающееся ему наследство одним из двух способов, предусмотренных ст. 1153 Гражданского кодекса Российской Федерации (обращение к нотариусу или лицам к нему приравненным и фактическое принятие наследства). При этом наследник не может быть принужден к принятию наследства, поскольку принятие наследства это право, а не обязанность наследника.
Также судом первой инстанции дана оценка доводам истца и его представителя о том, что совершение действий, формально указывающих на фактическое принятие наследство, само по себе не доказывает принятия наследства, если наследник его принимать не намерен.
При этом суд правильно принял во внимание разъяснения, приведенные в п. 37 ПП ВС N 9, согласно которым наследник, совершивший действия, которые могут свидетельствовать о принятии наследства (например, проживание совместно с наследодателем, уплата долгов наследодателя), не для приобретения наследства, а в иных целях, вправе доказывать отсутствие у него намерения принять наследство, в том числе и по истечении срока принятия наследства (ст. 1154 Гражданского кодекса Российской Федерации), представив нотариусу соответствующие доказательства либо обратившись в суд с заявлением об установлении факта непринятия наследства.
Из нотариально удостоверенного заявления самого истца В.И.ЮА., проживавшего в Жилом доме на момент смерти своих родителей и пользовавшегося данным недвижимым имуществом после открытия наследства, следует, что он совершал эти действия не в целях принятия наследства, а также не намерен оформлять свои наследственные права (т. 1 л. д. 47).
Данное заявление послужило основанием для призвания к наследованию после смерти АА только двух наследников: З. и ББ, а также основанием для выдачи наследнику З. соответствующих свидетельств о праве на наследство по закону. Не знать о совершении указанных нотариальных действий истец не мог, поскольку именно его заявление от <...> и явилось основанием для совершения таких нотариальных действий.
При указанных обстоятельствах данное заявление В.И.ЮА., в силу положений ст. 153, п. 2 ст. 154, п. 3 ст. 1154, ст. 1161 относилось к действиям, направленным на установление, изменение и прекращение гражданских прав и обязанностей в сфере наследственных правоотношений, то есть являлось односторонней сделкой.
Доводы апелляционной жалобы о том, что заявление В.И.ЮА. о непринятии наследства после АА является отказом от наследства, совершенным за пределами срока, установленного п. 2 ст. 1157 и п. 1 ст. 1154 Гражданского кодекса Российской Федерации, основаны на ошибочном толковании закона и неправильной оценке фактических обстоятельств дела.
Истец и его представитель, отождествляя отказ от наследства с непринятием наследником наследства, не учитывают, что законом и разъяснениями о его применении эти действия разделены, поскольку они имеют различные правовые последствия (ст. ст. 1152 - 1153, 1155 - 1159 Гражданского кодекса Российской Федерации, ст. ст. 69, 72 Основ законодательства о нотариате, п. 1 Методических рекомендаций по оформлению наследственных прав, утвержденных Правлением ФНП <...>, абз. 3 п. 10, подп. "д" п. 31, п. п. 30, 34 - 40, подп. "б" п. 46 ПП ВС N 9).
Судом учтено, что в данном конкретном случае, при ведении нотариусом наследственного дела после смерти АА, наследник В.И.ЮА. <...> заявлял не об отказе от наследства, а о непринятии наследства, несмотря на проживание в Жилом доме, входящем в состав наследственного имущества. Такое заявление не ограничивается сроками, предусмотренными п. 2 ст. 1157 и п. 1 ст. 1154 Гражданского кодекса Российской Федерации.
Форма и порядок оформления данного заявления отвечают требованиям п. 1 ст. 1153 Гражданского кодекса Российской Федерации. Указанное заявление удостоверено нотариусом Ш., последствия непринятия наследства и отказа от оформления своих наследственных прав заявителю В.И.ЮА. нотариусом разъяснены, что удостоверено подписью самого В.И.ЮБ.
Доводы истца о неразъяснении ему последствий подачи заявления о непринятии наследства противоречат содержанию собственноручно подписанного им документа.
Более того, доводы истца, о неразъяснении нотариусом последствий написания заявления о непринятии наследства, противоречат его же собственным доводам о том, что он понимал, что Жилой дом унаследуют его сестра и брата, но был обманут ими в части данного ему обещания предоставить дом для проживания (пользования).
Заявленный истцом отказ от наследства после смерти матери (ББ) также оформлен с соблюдением требований п. 2 ст. 1157 и абз. 2 п. 1 ст. 1153 Гражданского кодекса Российской Федерации.
Судом, при оценке заявления об отказе от наследства после смерти ББ учтено положение п. 3 ст. 1157 и абз. 2 п. 2 ст. 1158 Гражданского кодекса Российской Федерации о том, что отказ от наследства не может быть впоследствии изменен или взят обратно, а также не допускается отказ от наследства с оговорками или под условием.
С учетом приведенных обстоятельств судом первой инстанции дана правильная оценка доводам истца о том, что заявления о непринятии наследства и об отказе от наследства от <...> поданы им под влиянием заблуждения и обмана, а также ввиду оказания на него давления со стороны другого наследника В.Ф.Ю.
При этом судом учитывались положения ст. ст. 178, 179 и абз. 3 п. 2 ст. 1152 Гражданского кодекса Российской Федерации, а также разъяснения, изложенные в п. п. 98, 99 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" (далее ПП ВС N 25) и абз. 1 п. 37 ПП ВС N 9.
Суд первой инстанции правильно исходил из того, что отказ от принятия наследства и заявление о непринятии наследства влекут единственное правовое последствие - неполучение в собственность наследственного имущества. О таком последствии, согласно содержанию указанных заявлений, В.И.ЮА. знал и не мог не знать в момент совершения оспариваемых им юридических значимых действий.
На согласие В.И.ЮА. с тем, чтобы Жилой дом перешел, в порядке наследования по закону, в собственность ответчиков, указывает и его же собственное исковое заявление в рамках ранее рассмотренного гражданского дела N 2-1063/2015, из которого следует, что В.И.ЮА. не оспаривал перехода от ответчиков права собственности на Жилой дом к ВВ, а требовал лишь признания за ним права пользования данным жилым помещением, что и было осуществлено вступившим в законную силу апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Свердловского областного суда от <...>.
Согласно ч. 2 ст. 61 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации обстоятельства, установленные вступившим в законную силу судебным постановлением по ранее рассмотренному делу, обязательны для суда. Указанные обстоятельства не доказываются вновь и не подлежат оспариванию при рассмотрении другого дела, в котором участвуют те же лица.
Таким образом, для истца В.И.ЮА., как и для иных лиц, участвующих в данном деле, являются обязательными установленные ранее судом апелляционной инстанции обстоятельства того, что между В.И.ЮА. и В.Ф.ЮБ. был заключен договор безвозмездного пользования Жилым домом, обязательства по которому, в части предоставления данного жилого помещения В.И.ЮА. в пользование, перешли к новому собственнику ВВ.
Указанные обстоятельства, не подлежащие оспариванию, согласуются с выводами суда о добровольности действий В.И.ЮА. по непринятию наследства после АА и отказу от наследства после ББ.
При таких обстоятельствах, не имеют правового значения доводы апелляционной жалобы о наличии доказательств фактического принятия истцом наследства и необходимости приобщения к материалам дела аудиозаписи телефонного разговора между В.Ф.Ю. и В.И.ЮА., поскольку эти доводы направлены, в том числе, и на оспаривание тех обстоятельств, которые уже были установлены судом по требованиям того же В.И.ЮА., ранее занимавшего иную правовую позицию в споре с собственниками Жилого дома и не оспаривавшего того, что в отношении данного жилого помещения он имеет лишь право пользования.
Судом учтено и то обстоятельство, что на момент обращения В.И.ЮА. с вышеуказанным иском, наследник АА - ББ уже умерла, а при ее жизни, размер перешедшей к ней после смерти АА доли в праве собственности на указанное недвижимое имущество, истцом не оспаривался.
Также судом правильно указано на пропуск истцом срока исковой давности.
Доводы апелляционной жалобы о том, что никем из ответчиков о пропуске срока исковой давности не заявлялось, противоречат материалам дела.
Как следует из ходатайства и отзыва Б. (представителя ответчика В.Ф.Ю. и третьего лица ВВ, в лице ее законного представителя А.), действующей на основании нотариально оформленных доверенностей, о пропуске истцом срока исковой давности было заявлено суду первой инстанции 23.05.2017 (т. 1 л. д. 60 - 66, 218 и т. 2 л. д. 15).
То обстоятельство, что представитель Б., при заявлении о пропуске срока исковой давности, ошибочно просила прекратить производство по делу, а не отказать в удовлетворении иска, не освобождало суд от обязанности рассмотреть вопрос об истечении или неистечении срока исковой давности, поставленный в установленном порядке (абз. 1 п. 2 ст. 199 Гражданского кодекса Российской Федерации, п. 11 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29.09.2015 N 43 "О некоторых вопросах, связанных с применением норм Гражданского кодекса Российской Федерации об исковой давности").
Доводы о нерассмотрении судом ходатайства о прекращении производства по гражданскому делу, на правильность выводов суда первой инстанции при рассмотрении спора по существу не влияют и в силу ч. 6 ст. 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, не могут повлечь отмены правильного по существу судебного решения.
В данном конкретном случае, с учетом разъяснения, приведенного в абз. 3 п. 10 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29.09.2015 N 43 "О некоторых вопросах, связанных с применением норм Гражданского кодекса Российской Федерации об исковой давности", суд первой инстанции правильно исходил из того, что заявления о пропуске срока исковой давности одним из соответчиков, достаточно для отказа в удовлетворении иска, так как требования истца не могли быть удовлетворены за счет соответчика З., в связи с неделимостью объектов спора (Жилого дома и квартиры на ул. Гагарина).
Общий срок исковой давности составляет три года (п. 1 ст. 196 Гражданского кодекса Российской Федерации).
В силу п. 2 ст. 181 Гражданского кодекса Российской Федерации срок исковой давности по требованию о признании оспоримой сделки недействительной и о применении последствий ее недействительности составляет один год. Течение срока исковой давности по указанному требованию начинается со дня прекращения насилия или угрозы, под влиянием которых была совершена сделка (п. 1 ст. 179), либо со дня, когда истец узнал или должен был узнать об иных обстоятельствах, являющихся основанием для признания сделки недействительной.
Как следует из материалов гражданского дела, юридически значимые действия, повлекшие призвание к наследованию после смерти АА З. и ББ, а после смерти ББ - В.Ф.Ю. и З., совершены истцом В.И.ЮА. <...>. С того времени истец не мог не знать о том, что наследственное имущество в долях, установленных свидетельствами о праве на наследство, переходит к ответчикам, но не оспаривал этого обстоятельства в установленном законом порядке, ни в течение года со дня совершения указанных односторонних сделок (<...>), ни в течение года со дня обращения с иском о признании за ним (В.И.ЮА.) права пользования Жилым домом (<...>).
О восстановлении пропущенного срока исковой давности истец В.И.ЮБ. и его представитель не ходатайствовали.
Поскольку судом первой инстанции правильно установлено отсутствие правовых оснований для признания недействительными заявлений от <...>, о непринятии наследства после смерти АА и отказе от наследства после смерти ББ, - производные исковые требования об установлении факта принятия наследства, признании недействительными свидетельств о праве на наследство по закону и установлении размера долей в праве собственности на Жилой дом, также не подлежат удовлетворению.
Таким образом, судом первой инстанции сделаны правильные выводы, о том, что для удовлетворения иска В.И.ЮА. нет предусмотренных законом оснований, а сами исковые требования заявлены по истечении срока, предоставленного истцу для защиты предполагаемого права.
Вышеуказанные обстоятельства, в их совокупности, указывают на то, что доводы апелляционной жалобы истца не основаны на правильном применении норм материального права, являются субъективным толкованием представленных сторонами доказательств и направлены исключительно на переоценку выводов суда первой инстанции, оснований для которой не имеется, поскольку обжалуемое решение постановлено с соблюдением положений, предусмотренных ст. ст. 2, 5, 8, 10, 12, 56, 59, 60, 67, 195, 196 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации и разъяснений, приведенных в п. п. 1 - 6 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19.12.2003 N 23 "О судебном решении".
Нарушений судом первой инстанции норм процессуального права, способных повлиять на законность и обоснованность обжалуемого решения, судебная коллегия не усматривает.
На основании вышеизложенного, руководствуясь ст. 327.1; п. 1 ст. 328, ст. 329, ч. 6 ст. 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия
определила:
решение Ревдинского городского суда Свердловской области от 23.05.2017 оставить без изменения, апелляционную жалобу истца В.И.ЮА. - без удовлетворения.
Председательствующий
А.А.ЛОКТИН
Судьи
Н.П.ПОДКОРЫТОВА
М.М.ПРОТАСОВА
А.А.ЛОКТИН
Судьи
Н.П.ПОДКОРЫТОВА
М.М.ПРОТАСОВА
© Обращаем особое внимание коллег на необходимость ссылки на "NASLEDSTVO.SU | Наследственное право" при цитированиии (для on-line проектов обязательна активная гиперссылка)