Судебные решения, арбитраж
Разделы:
Наследование по завещанию; Наследственное право
Обстоятельства: По мнению истца, наследодатель на момент составления и подписания завещания в пользу ответчика не мог понимать значения своих действий и руководить ими в силу имеющегося у него заболевания (онкология IV степени).
Обращаем Ваше внимание на то обстоятельство, что данное решение могло быть обжаловано в суде высшей инстанции и отменено
Судья: Карева Г.Г.
Судебная коллегия по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда в составе
председательствующего Мирошниковой Е.Н.
судей Рогачева И.А., Вологдиной Т.И.
при секретаре С.Н.
рассмотрела в открытом судебном заседании 18 апреля 2017 года апелляционную жалобу истца Л.О.В. на решение Невского районного суда Санкт-Петербурга от 25 октября 2016 года по гражданскому делу 2-874/2016 по иску Л.О.В. к К. о признании завещания недействительным.
Заслушав доклад судьи Мирошниковой Е.Н., выслушав объяснения представителя истца Л.О.В. - адвоката Габриеляна З.Ж., поддержавшего доводы апелляционной жалобы, возражения представителя ответчика К. - Г., судебная коллегия по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда
Л.О.В. 30 октября 2015 года обратилась в Невский районный суд Санкт-Петербурга с иском к К. о признании завещания недействительным, ссылаясь на то, что она является дочерью ФИО, умершего <дата>. Во время похорон отца ей стало известно, что имеется завещание ФИО от 24 октября 2013 года, по которому все принадлежащее ему имущество, в том числе квартира N... расположенная по адресу: Санкт-Петербург, <адрес>, завещаны ответчику.
По мнению истца, наследодатель на момент составления и подписания вышеуказанного завещания не мог понимать значения своих действий и руководить ими, в виду имеющегося у него заболевания (рак IV-й степени), в связи с чем, ссылаясь на положения статей 177, 1131 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК Российской Федерации) требовала предоставления судебной защиты нарушенного права.
Решением Невского районного суда Санкт-Петербурга от 25 октября 2016 года Л.О.В. в удовлетворении исковых требований отказано.
В апелляционной жалобе истец просит отменить решение суда, ссылаясь на нарушение норм материального и процессуального права.
Податель жалобы указывает, что разрешая спор по существу суд руководствовался выводами, содержащимися в заключении экспертов СПб ГКУЗ "Городская психиатрическая больница N 6" от 7 июня 2016 года N 3421.1288.2, согласно которым ответить на поставленные вопросы о возможности ФИО понимать значения своих действий и руководить ими, а также о наличии у него воли на подписание завещания, не представляется возможным, ввиду отсутствия убедительных объективных данных о состоянии последнего по состоянию на 24 октября 2013 года. Полагает, что в данной связи, с учетом показаний А.О.Г. допрошенной в судебном заседании в качестве эксперта, суду надлежало вызвать и допросить в качестве свидетеля врача-психиатра ФИО1, которая согласно истории болезни наследодателя, без указания каких-либо причин была вызвана для его осмотра накануне смерти. Между тем, в удовлетворении данного ходатайства истцу было необоснованно отказано, что нарушило ее право на представление доказательств в обоснование заявленных требований, а также лишило возможности заявить ходатайство о проведении дополнительной экспертизы.
Судебная коллегия, руководствуясь ст. 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, проверяет законность и обоснованность данного решения, исходя из доводов апелляционной жалобы.
Обсудив доводы апелляционной жалобы, изучив материалы дела, выслушав лиц, явившихся в судебное заседание, судебная коллегия приходит к следующему.
В соответствии с пунктом 1 статьи 1118 ГК Российской Федерации распорядиться имуществом на случай смерти можно только путем совершения завещания.
Согласно пунктам 1 и 2 статьи 1131 ГК Российской Федерации при нарушении положений данного Кодекса, влекущих за собой недействительность завещания, в зависимости от основания недействительности завещание является недействительным в силу признания его таковым судом (оспоримое завещание) или независимо от такого признания (ничтожное завещание). Завещание может быть признано судом недействительным по иску лица, права или законные интересы которого нарушены этим завещанием.
Как разъяснено в пункте 21 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 мая 2012 года N 9 "О судебной практике по делам о наследовании", сделки, направленные на установление, изменение или прекращение прав и обязанностей при наследовании (в частности, завещание, отказ от наследства, отказ от завещательного отказа), могут быть признаны судом недействительными в соответствии с общими положениями о недействительности сделок (§ 2 главы 9 Гражданского кодекса Российской Федерации) и специальными правилами раздела V Гражданского кодекса Российской Федерации.
Судом первой инстанции установлено, что 24 октября 2013 года временно исполняющей обязанности нотариуса нотариального округа Санкт-Петербурга Л.С. удостоверено завещание ФИО, согласно которому все принадлежащее ему имущество, в чем бы таковое ни заключалось и где бы оно не находилось, он завещает К., <дата> года рождения.
Впоследствии <дата> ФИО умер. После его смерти открылось наследство, в состав которого вошла квартира N... расположенная по адресу: Санкт-Петербург, <адрес>.
Дочери ФИО - Л.О.В., ФИО2 11 ноября и 17 декабря 2013 года соответственно обратились к нотариусу с заявлением о принятии наследства по закону в качестве наследников первой очереди.
23 декабря 2013 года с заявлением о принятии наследства по завещанию к нотариусу обратился Г., представляющий интересы К. на основании нотариальной удостоверенной доверенности.
От других наследников заявлений о принятии наследства, выдаче свидетельств о праве на наследство или об отказе от наследства нотариусу не поступало, при этом, по утверждению истца, об оспариваемом завещании ей стало известно лишь на похоронах отца в ноябре 2013 года.
Разрешая спор по существу и отказывая Л.О.В. в удовлетворении иска, суд первой инстанции пришел к правильному выводу об отсутствии оснований для признания завещания недействительным ввиду отсутствия доказательств, с достоверностью подтверждающих, что в момент совершения завещания ФИО не мог понимать значение и характер своих действий и руководить ими, а также ввиду пропуска установленного законом срока исковой давности для защиты нарушенного права.
Вопреки доводам апелляционной жалобы нормы материального и процессуального права применены правильно, а выводы, положенные в обоснование принятого решения, основаны на доказательствах, исследованных в процессе судебного разбирательства, которым дана надлежащая оценка в соответствии с требованиями статей 67, 71 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее - ГПК Российской Федерации).
Одновременно судебная коллегия считает необходимым отметить следующее.
Положениями пункта 1 статьи 177 ГК Российской Федерации предусмотрено, что сделка, совершенная гражданином, хотя и дееспособным, но находившимся в момент ее совершения в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, может быть признана судом недействительной по иску этого гражданина либо иных лиц, чьи права или охраняемые законом интересы нарушены в результате ее совершения.
С учетом изложенного неспособность наследодателя в момент составления завещания понимать значение своих действий или руководить ими является основанием для признания завещания недействительным, поскольку соответствующее волеизъявление по распоряжению имуществом на случай смерти отсутствует.
Юридически значимыми обстоятельствами в таком случае являются наличие или отсутствие психического расстройства у наследодателя в момент составления завещания, степень его тяжести, степень имеющихся нарушений его интеллектуального и (или) волевого уровня.
В соответствии с частью 1 статьи 79 ГПК Российской Федерации при возникновении в процессе рассмотрения дела вопросов, требующих, специальных знаний в различных областях науки, техники, искусства, ремесла, суд назначает экспертизу.
Согласно разъяснениям, содержащимся в абзаце 3 пункта 13 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24 июня 2008 года N 11 "О подготовке гражданских дел к судебному разбирательству" во всех случаях, когда по обстоятельствам дела необходимо выяснить психическое состояние лица в момент совершения им определенного действия, должна быть назначена судебно-психиатрическая экспертиза, например, при рассмотрении дел о признании недействительными сделок по мотиву совершения их гражданином, не способным понимать значение своих действий или руководить ими (статья 177 ГК Российской Федерации).
Исходя из положений части 1 статьи 57, статей 59, 60, 148, 149 ГПК Российской Федерации судья обязан создать условия для всестороннего и полного исследования обстоятельств, имеющих значение для правильного разрешения дела. Доказательства представляются сторонами и другими лицами, участвующими в деле, но с учетом характера правоотношений сторон и нормы материального права, регулирующей спорные правоотношения. Судья разъясняет, на ком лежит обязанность доказывания тех или иных обстоятельств, а также последствия непредставления доказательств. При этом судья должен выяснить, какими доказательствами стороны могут подтвердить свои утверждения, какие трудности имеются для представления доказательств, разъяснить, что по ходатайству сторон и других лиц, участвующих в деле, суд оказывает содействие в собирании и истребовании доказательств (часть 1 статьи 57 ГПК Российской Федерации).
Требования данных норм процессуального закона соблюдены, а нарушений статьи 123 Конституции Российской Федерации и статьи 12 ГПК Российской Федерации, устанавливающих принцип равноправия и состязательности сторон спора, не допущено.
Как следует из материалов дела, определением Невского районного суда Санкт-Петербурга от 16 мая 2016 года по делу была назначена посмертная психолого-психиатрическая экспертиза с целью установления психического состояния ФИО по состоянию на 24 октября 2013 года, а также наличия у него возможности понимать значение своих действий и руководить ими на момент подписания завещания, проведение экспертизы поручено экспертам Городской психиатрической больницы N 6 Санкт-Петербурга (том 1 л.д. 221-222).
Согласно заключению судебной психолого-психиатрической комиссии экспертов от 7 июня 2016 года N 3421.1288.2 ФИО в юридически значимый период страдал онкологическим заболеванием (рак правой (единственной) почки с метастатическим поражением легких, печени, костей спины, раковой интоксикацией, полиорганной недостаточностью). При этом в представленных на исследование медицинских документах объективно психическое состояние больного не описывалось (констатировалось, что общее состояние средней тяжести), однако, оно потребовало вызова врача-психиатра, без указания соответствующих причин. Психиатром формально констатировалось отсутствие у ФИО психоза (без заметного когнитивного снижения и при наличии критики к самосознанию), тогда как оценка глубины нарушений его интеллекта, памяти, эмоционально-волевой сферы, аффективных нарушений, характера критики к состоянию, не производилась. С учетом изложенного и принимая во внимание большую вариабельность психических расстройств в терминальной стадии онкологического заболевания, при отсутствии убедительных объективных данных о состоянии ФИО по состоянию на 24 октября 2013 года, ответить на поставленные перед экспертами вопросы не представляется возможным (том 1 л.д. 224-232).
По обстоятельствам проведения названной экспертизы в судебном заседании также была допрошена эксперт А.О.Н., которая указала, что из представленных документов невозможно сделать вывод, в каком состоянии находился С.В. на момент подписания оспариваемого завещания. При этом факт наличия психического расстройства наследодателя носит вероятностный характер, однако оценить его степень и тяжесть также не представляется возможным, ввиду того, что врачом психиатром, проводившим прижизненное обследование не дана оценка интеллекта, памяти и эмоционально-волевого состояния умершего (том 2 л.д. 26).
Оценивая заключение судебной экспертизы в соответствии с требованиями статьи 67 ГПК Российской Федерации, суд первой инстанции указал, что не доверять заключению экспертизы оснований не имеется, экспертиза проведена в специализированном медицинском учреждении экспертами, имеющими значительный стаж работы в соответствующих областях экспертизы, эксперты предупреждены об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения, при проведении экспертизы экспертами были исследованы материалы дела и медицинские документы ФИО
Предусмотренных статьей 87 ГПК Российской Федерации оснований для назначения по делу дополнительной или повторной судебной экспертизы у суда первой инстанции не имелось, поскольку допрошенный в судебном заседании эксперт пояснил, что по той совокупности данных о состоянии С.В., которые представлялись на экспертизу, иной вывод сделать невозможно. Каких-либо дополнительных сведений о состоянии наследодателя, относящихся к спорному периоду, истцом представлено не было.
Доводы Л.О.В. о том, что судом необоснованно отказано в удовлетворении заявленного ею ходатайства о допросе в качестве свидетеля врача-психиатра ФИО1, что лишило ее возможности представить дополнительные доказательства в подтверждение оснований своих исковых требований, являются несостоятельными и подлежат отклонению
Из материалов дела усматривается, что в судебном заседании 21 сентября 2016 года было рассмотрено и удовлетворено ходатайство представителя истца Габриеляна З.Ж. о вызове и допросе в качестве эксперта А.О.Н., а также в качестве свидетелей ФИО3 и ФИО1 (том 2 л.д. 11-12)
Между тем, в судебное заседание, назначенное на 25 октября 2016 года ФИО3 и ФИО1 не явились, в связи с чем судом поставлен на обсуждение вопрос о возможности рассмотрения дела в отсутствие неявившихся участников процесса, а также об изменении порядка исследования доказательств (том 2 л.д. 25-28). При этом в суд 3 октября 2016 поступило письменное сообщение о том, что ФИО1 в учреждении (СПб ГБУЗ "Городская Александровская больница" не работает, в договорных отношениях не состоит и вручить ей повестку не представляется возможным. Как следует из протокола судебного заседания представитель истца против рассмотрения дела по существу, а также изменения порядка исследования доказательств не возражал, ходатайств об отложении слушания дела для повторного вызова свидетелей, равно как и иных ходатайств, в том числе о назначении повторной/дополнительной экспертизы не заявлял. Замечания на указанный протокол судебного заседания в установленный законом срок поданы не были.
Таким образом, судом созданы необходимые и достаточные условия для реализации истцом и его представителям предоставленных им процессуальных прав по своему усмотрению, что в полной мере соответствует конституционным принципам диспозитивности и равноправия.
При таком положении ходатайство заявителя о вызове в суд свидетеля - врача ФИО1, коллегией отклонено.
Следует отметить, что в рамках уголовного дела N 193063, возбужденного 10 июня 2014 года по признакам преступления по ч. 3 ст. 30, ч. 3 ст. 159 УК РФ (прекращено 27 марта 2015 года по ст. 24 п. 1 ч. 1 УПК РФ) врач ФИО1 поясняла, что во время ее нахождения на рабочем месте (СПб ГБУЗ "Городская Александровская больница") ей поступила заявка по телефону с пометкой "психоз цито", что означает срочный вызов к больному, с просьбой прибыть в урологическое отделение для осмотра пациента ФИО Заявки на вызов психиатра часто поступают с пометкой "психоз цито" для того, чтобы побыстрее пришел психиатр. Она сразу пришла (около 11-00 24.10.2013) к больному, который представился ФИО, на осмотр он согласился, отвечал на поставленные вопросы по существу, лечение у психиатров в прошлом отрицал, жалоб на психическое здоровье не предъявлял, заметных признаков выраженного снижения интеллекта не было, признаков психоза также выявлено не было. ФИО был достаточно критичен к своему состоянию. Также ФИО1 пояснила, что ей не известно по каким причинам ее вызвали к больному. Более пояснить ничего не могла.
Из заявления Л.О.В. (от 18.03.2014) о возбуждении уголовного дела следует, что она полагает, что ее отец не мог составить завещание на все имущество постороннему человеку, о котором он ей никогда не говорил и о нем не упоминал. Перед смертью отец страдал тяжким заболеванием (онкология IV степени), находился в разных лечебных учреждениях, получал тяжелую химиотерапию и длительное время находился под медикаментозным воздействием. Для нее очевидно, что данное завещание либо не подписано ее отцом, либо подписано вопреки его воли в том состоянии, в котором он не мог понимать значение своих действий и руководить ими.
Каких-либо объективных данных, на основании которых можно было бы прийти к выводу о том, что ФИО на момент составления и подписания завещания был не способен понимать значение своих действий и руководить ими, а значит для признания сделки недействительной, исходя из положений статьи 177 ГПК Российской Федерации, Л.О.В. не представлено.
Одновременно суд пришел к правильному выводу о пропуске истцом установленного законом срока исковой давности для защиты нарушенного права, о применении которого заявлено ответчиком, что является самостоятельным основанием для отказа в удовлетворении исковых требований. Требований о восстановлении пропущенного процессуального срока, а также доказательств свидетельствующих о наличии уважительных причин его пропуска судам первой и апелляционной инстанции не представлено. Ссылка истца на то обстоятельство, что ранее она оспаривала завещания по иным основаниям, указанных выводов не опровергает.
Из объяснений истцовой стороны следует, что об оспариваемом ею завещании она узнала на похоронах отца - 8 ноября 2013 года. Однако, вплоть до обращения в суд с иском по настоящему делу, в производстве Невского районного суда Санкт-Петербурга (впоследствии и в Санкт-Петербургском городском суде) находилось гражданское дело N 2-103/2015 по ее иску к К. об оспаривании завещания по иному основанию - ст. 168 ГК Российской Федерации. Полагает, что вплоть до вступления решения по вышеуказанному делу в законную силу (13 октября 2015 года), она не имела возможности обратиться в суд с настоящим иском по основанию, предусмотренному ст. 177 ГК Российской Федерации, так как была до последнего уверена, что подпись в завещании принадлежит не ее умершему отцу.
И вступившего в законную силу решения Невского районного суда города Санкт-Петербурга от 13 мая 2015 года об отказе в удовлетворении иска Л.О.В. к К. о признании завещания от 24 октября 2013 года недействительным по основанию непринадлежности подписи наследодателю, следует, что истцом в исковом заявлении были изначально указаны ряд других оснований для признания завещания недействительным. Однако на вопрос суда представитель истицы пояснил, что оспаривать завещание в настоящем деле будут только основанию непринадлежности подписи наследодателю.
Таким образом, в данном случае нет основания для вывода ни о перерыве, ни о приостановлении течения срока исковой давности.
В отношении вывода суда о пропуске срока исковой давности, апелляционная жалоба доводов не содержит.
Апелляционная жалоба не содержит доводов, влияющих на правильность принятого судом решения и указывающих на обстоятельства, которые могли бы послужить в соответствии со ст. 330 ГПК РФ основаниями к отмене решения суда.
При таких обстоятельствах, судебная коллегия полагает, что судом первой инстанции были исследованы все значимые по делу обстоятельства и им дана надлежащая правовая оценка, нормы материального и процессуального права применены судом правильно, в связи с чем, решение суда является законным и обоснованным и отмене или изменению не подлежит.
На основании изложенного, руководствуясь ст. ст. 328, 329 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда
решение Невского районного суда Санкт-Петербурга от 25 октября 2016 года оставить без изменения, апелляционную жалобу Л.О.В. - без удовлетворения.
© Обращаем особое внимание коллег на необходимость ссылки на "NASLEDSTVO.SU | Наследственное право" при цитированиии (для on-line проектов обязательна активная гиперссылка)
АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКОГО ГОРОДСКОГО СУДА ОТ 18.04.2017 N 33-6819/2017 ПО ДЕЛУ N 2-874/2016
Требование: О признании завещания недействительным.Разделы:
Наследование по завещанию; Наследственное право
Обстоятельства: По мнению истца, наследодатель на момент составления и подписания завещания в пользу ответчика не мог понимать значения своих действий и руководить ими в силу имеющегося у него заболевания (онкология IV степени).
Обращаем Ваше внимание на то обстоятельство, что данное решение могло быть обжаловано в суде высшей инстанции и отменено
САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКИЙ ГОРОДСКОЙ СУД
АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ
от 18 апреля 2017 г. N 33-6819/2017
Судья: Карева Г.Г.
Судебная коллегия по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда в составе
председательствующего Мирошниковой Е.Н.
судей Рогачева И.А., Вологдиной Т.И.
при секретаре С.Н.
рассмотрела в открытом судебном заседании 18 апреля 2017 года апелляционную жалобу истца Л.О.В. на решение Невского районного суда Санкт-Петербурга от 25 октября 2016 года по гражданскому делу 2-874/2016 по иску Л.О.В. к К. о признании завещания недействительным.
Заслушав доклад судьи Мирошниковой Е.Н., выслушав объяснения представителя истца Л.О.В. - адвоката Габриеляна З.Ж., поддержавшего доводы апелляционной жалобы, возражения представителя ответчика К. - Г., судебная коллегия по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда
установила:
Л.О.В. 30 октября 2015 года обратилась в Невский районный суд Санкт-Петербурга с иском к К. о признании завещания недействительным, ссылаясь на то, что она является дочерью ФИО, умершего <дата>. Во время похорон отца ей стало известно, что имеется завещание ФИО от 24 октября 2013 года, по которому все принадлежащее ему имущество, в том числе квартира N... расположенная по адресу: Санкт-Петербург, <адрес>, завещаны ответчику.
По мнению истца, наследодатель на момент составления и подписания вышеуказанного завещания не мог понимать значения своих действий и руководить ими, в виду имеющегося у него заболевания (рак IV-й степени), в связи с чем, ссылаясь на положения статей 177, 1131 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК Российской Федерации) требовала предоставления судебной защиты нарушенного права.
Решением Невского районного суда Санкт-Петербурга от 25 октября 2016 года Л.О.В. в удовлетворении исковых требований отказано.
В апелляционной жалобе истец просит отменить решение суда, ссылаясь на нарушение норм материального и процессуального права.
Податель жалобы указывает, что разрешая спор по существу суд руководствовался выводами, содержащимися в заключении экспертов СПб ГКУЗ "Городская психиатрическая больница N 6" от 7 июня 2016 года N 3421.1288.2, согласно которым ответить на поставленные вопросы о возможности ФИО понимать значения своих действий и руководить ими, а также о наличии у него воли на подписание завещания, не представляется возможным, ввиду отсутствия убедительных объективных данных о состоянии последнего по состоянию на 24 октября 2013 года. Полагает, что в данной связи, с учетом показаний А.О.Г. допрошенной в судебном заседании в качестве эксперта, суду надлежало вызвать и допросить в качестве свидетеля врача-психиатра ФИО1, которая согласно истории болезни наследодателя, без указания каких-либо причин была вызвана для его осмотра накануне смерти. Между тем, в удовлетворении данного ходатайства истцу было необоснованно отказано, что нарушило ее право на представление доказательств в обоснование заявленных требований, а также лишило возможности заявить ходатайство о проведении дополнительной экспертизы.
Судебная коллегия, руководствуясь ст. 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, проверяет законность и обоснованность данного решения, исходя из доводов апелляционной жалобы.
Обсудив доводы апелляционной жалобы, изучив материалы дела, выслушав лиц, явившихся в судебное заседание, судебная коллегия приходит к следующему.
В соответствии с пунктом 1 статьи 1118 ГК Российской Федерации распорядиться имуществом на случай смерти можно только путем совершения завещания.
Согласно пунктам 1 и 2 статьи 1131 ГК Российской Федерации при нарушении положений данного Кодекса, влекущих за собой недействительность завещания, в зависимости от основания недействительности завещание является недействительным в силу признания его таковым судом (оспоримое завещание) или независимо от такого признания (ничтожное завещание). Завещание может быть признано судом недействительным по иску лица, права или законные интересы которого нарушены этим завещанием.
Как разъяснено в пункте 21 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 мая 2012 года N 9 "О судебной практике по делам о наследовании", сделки, направленные на установление, изменение или прекращение прав и обязанностей при наследовании (в частности, завещание, отказ от наследства, отказ от завещательного отказа), могут быть признаны судом недействительными в соответствии с общими положениями о недействительности сделок (§ 2 главы 9 Гражданского кодекса Российской Федерации) и специальными правилами раздела V Гражданского кодекса Российской Федерации.
Судом первой инстанции установлено, что 24 октября 2013 года временно исполняющей обязанности нотариуса нотариального округа Санкт-Петербурга Л.С. удостоверено завещание ФИО, согласно которому все принадлежащее ему имущество, в чем бы таковое ни заключалось и где бы оно не находилось, он завещает К., <дата> года рождения.
Впоследствии <дата> ФИО умер. После его смерти открылось наследство, в состав которого вошла квартира N... расположенная по адресу: Санкт-Петербург, <адрес>.
Дочери ФИО - Л.О.В., ФИО2 11 ноября и 17 декабря 2013 года соответственно обратились к нотариусу с заявлением о принятии наследства по закону в качестве наследников первой очереди.
23 декабря 2013 года с заявлением о принятии наследства по завещанию к нотариусу обратился Г., представляющий интересы К. на основании нотариальной удостоверенной доверенности.
От других наследников заявлений о принятии наследства, выдаче свидетельств о праве на наследство или об отказе от наследства нотариусу не поступало, при этом, по утверждению истца, об оспариваемом завещании ей стало известно лишь на похоронах отца в ноябре 2013 года.
Разрешая спор по существу и отказывая Л.О.В. в удовлетворении иска, суд первой инстанции пришел к правильному выводу об отсутствии оснований для признания завещания недействительным ввиду отсутствия доказательств, с достоверностью подтверждающих, что в момент совершения завещания ФИО не мог понимать значение и характер своих действий и руководить ими, а также ввиду пропуска установленного законом срока исковой давности для защиты нарушенного права.
Вопреки доводам апелляционной жалобы нормы материального и процессуального права применены правильно, а выводы, положенные в обоснование принятого решения, основаны на доказательствах, исследованных в процессе судебного разбирательства, которым дана надлежащая оценка в соответствии с требованиями статей 67, 71 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее - ГПК Российской Федерации).
Одновременно судебная коллегия считает необходимым отметить следующее.
Положениями пункта 1 статьи 177 ГК Российской Федерации предусмотрено, что сделка, совершенная гражданином, хотя и дееспособным, но находившимся в момент ее совершения в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, может быть признана судом недействительной по иску этого гражданина либо иных лиц, чьи права или охраняемые законом интересы нарушены в результате ее совершения.
С учетом изложенного неспособность наследодателя в момент составления завещания понимать значение своих действий или руководить ими является основанием для признания завещания недействительным, поскольку соответствующее волеизъявление по распоряжению имуществом на случай смерти отсутствует.
Юридически значимыми обстоятельствами в таком случае являются наличие или отсутствие психического расстройства у наследодателя в момент составления завещания, степень его тяжести, степень имеющихся нарушений его интеллектуального и (или) волевого уровня.
В соответствии с частью 1 статьи 79 ГПК Российской Федерации при возникновении в процессе рассмотрения дела вопросов, требующих, специальных знаний в различных областях науки, техники, искусства, ремесла, суд назначает экспертизу.
Согласно разъяснениям, содержащимся в абзаце 3 пункта 13 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24 июня 2008 года N 11 "О подготовке гражданских дел к судебному разбирательству" во всех случаях, когда по обстоятельствам дела необходимо выяснить психическое состояние лица в момент совершения им определенного действия, должна быть назначена судебно-психиатрическая экспертиза, например, при рассмотрении дел о признании недействительными сделок по мотиву совершения их гражданином, не способным понимать значение своих действий или руководить ими (статья 177 ГК Российской Федерации).
Исходя из положений части 1 статьи 57, статей 59, 60, 148, 149 ГПК Российской Федерации судья обязан создать условия для всестороннего и полного исследования обстоятельств, имеющих значение для правильного разрешения дела. Доказательства представляются сторонами и другими лицами, участвующими в деле, но с учетом характера правоотношений сторон и нормы материального права, регулирующей спорные правоотношения. Судья разъясняет, на ком лежит обязанность доказывания тех или иных обстоятельств, а также последствия непредставления доказательств. При этом судья должен выяснить, какими доказательствами стороны могут подтвердить свои утверждения, какие трудности имеются для представления доказательств, разъяснить, что по ходатайству сторон и других лиц, участвующих в деле, суд оказывает содействие в собирании и истребовании доказательств (часть 1 статьи 57 ГПК Российской Федерации).
Требования данных норм процессуального закона соблюдены, а нарушений статьи 123 Конституции Российской Федерации и статьи 12 ГПК Российской Федерации, устанавливающих принцип равноправия и состязательности сторон спора, не допущено.
Как следует из материалов дела, определением Невского районного суда Санкт-Петербурга от 16 мая 2016 года по делу была назначена посмертная психолого-психиатрическая экспертиза с целью установления психического состояния ФИО по состоянию на 24 октября 2013 года, а также наличия у него возможности понимать значение своих действий и руководить ими на момент подписания завещания, проведение экспертизы поручено экспертам Городской психиатрической больницы N 6 Санкт-Петербурга (том 1 л.д. 221-222).
Согласно заключению судебной психолого-психиатрической комиссии экспертов от 7 июня 2016 года N 3421.1288.2 ФИО в юридически значимый период страдал онкологическим заболеванием (рак правой (единственной) почки с метастатическим поражением легких, печени, костей спины, раковой интоксикацией, полиорганной недостаточностью). При этом в представленных на исследование медицинских документах объективно психическое состояние больного не описывалось (констатировалось, что общее состояние средней тяжести), однако, оно потребовало вызова врача-психиатра, без указания соответствующих причин. Психиатром формально констатировалось отсутствие у ФИО психоза (без заметного когнитивного снижения и при наличии критики к самосознанию), тогда как оценка глубины нарушений его интеллекта, памяти, эмоционально-волевой сферы, аффективных нарушений, характера критики к состоянию, не производилась. С учетом изложенного и принимая во внимание большую вариабельность психических расстройств в терминальной стадии онкологического заболевания, при отсутствии убедительных объективных данных о состоянии ФИО по состоянию на 24 октября 2013 года, ответить на поставленные перед экспертами вопросы не представляется возможным (том 1 л.д. 224-232).
По обстоятельствам проведения названной экспертизы в судебном заседании также была допрошена эксперт А.О.Н., которая указала, что из представленных документов невозможно сделать вывод, в каком состоянии находился С.В. на момент подписания оспариваемого завещания. При этом факт наличия психического расстройства наследодателя носит вероятностный характер, однако оценить его степень и тяжесть также не представляется возможным, ввиду того, что врачом психиатром, проводившим прижизненное обследование не дана оценка интеллекта, памяти и эмоционально-волевого состояния умершего (том 2 л.д. 26).
Оценивая заключение судебной экспертизы в соответствии с требованиями статьи 67 ГПК Российской Федерации, суд первой инстанции указал, что не доверять заключению экспертизы оснований не имеется, экспертиза проведена в специализированном медицинском учреждении экспертами, имеющими значительный стаж работы в соответствующих областях экспертизы, эксперты предупреждены об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения, при проведении экспертизы экспертами были исследованы материалы дела и медицинские документы ФИО
Предусмотренных статьей 87 ГПК Российской Федерации оснований для назначения по делу дополнительной или повторной судебной экспертизы у суда первой инстанции не имелось, поскольку допрошенный в судебном заседании эксперт пояснил, что по той совокупности данных о состоянии С.В., которые представлялись на экспертизу, иной вывод сделать невозможно. Каких-либо дополнительных сведений о состоянии наследодателя, относящихся к спорному периоду, истцом представлено не было.
Доводы Л.О.В. о том, что судом необоснованно отказано в удовлетворении заявленного ею ходатайства о допросе в качестве свидетеля врача-психиатра ФИО1, что лишило ее возможности представить дополнительные доказательства в подтверждение оснований своих исковых требований, являются несостоятельными и подлежат отклонению
Из материалов дела усматривается, что в судебном заседании 21 сентября 2016 года было рассмотрено и удовлетворено ходатайство представителя истца Габриеляна З.Ж. о вызове и допросе в качестве эксперта А.О.Н., а также в качестве свидетелей ФИО3 и ФИО1 (том 2 л.д. 11-12)
Между тем, в судебное заседание, назначенное на 25 октября 2016 года ФИО3 и ФИО1 не явились, в связи с чем судом поставлен на обсуждение вопрос о возможности рассмотрения дела в отсутствие неявившихся участников процесса, а также об изменении порядка исследования доказательств (том 2 л.д. 25-28). При этом в суд 3 октября 2016 поступило письменное сообщение о том, что ФИО1 в учреждении (СПб ГБУЗ "Городская Александровская больница" не работает, в договорных отношениях не состоит и вручить ей повестку не представляется возможным. Как следует из протокола судебного заседания представитель истца против рассмотрения дела по существу, а также изменения порядка исследования доказательств не возражал, ходатайств об отложении слушания дела для повторного вызова свидетелей, равно как и иных ходатайств, в том числе о назначении повторной/дополнительной экспертизы не заявлял. Замечания на указанный протокол судебного заседания в установленный законом срок поданы не были.
Таким образом, судом созданы необходимые и достаточные условия для реализации истцом и его представителям предоставленных им процессуальных прав по своему усмотрению, что в полной мере соответствует конституционным принципам диспозитивности и равноправия.
При таком положении ходатайство заявителя о вызове в суд свидетеля - врача ФИО1, коллегией отклонено.
Следует отметить, что в рамках уголовного дела N 193063, возбужденного 10 июня 2014 года по признакам преступления по ч. 3 ст. 30, ч. 3 ст. 159 УК РФ (прекращено 27 марта 2015 года по ст. 24 п. 1 ч. 1 УПК РФ) врач ФИО1 поясняла, что во время ее нахождения на рабочем месте (СПб ГБУЗ "Городская Александровская больница") ей поступила заявка по телефону с пометкой "психоз цито", что означает срочный вызов к больному, с просьбой прибыть в урологическое отделение для осмотра пациента ФИО Заявки на вызов психиатра часто поступают с пометкой "психоз цито" для того, чтобы побыстрее пришел психиатр. Она сразу пришла (около 11-00 24.10.2013) к больному, который представился ФИО, на осмотр он согласился, отвечал на поставленные вопросы по существу, лечение у психиатров в прошлом отрицал, жалоб на психическое здоровье не предъявлял, заметных признаков выраженного снижения интеллекта не было, признаков психоза также выявлено не было. ФИО был достаточно критичен к своему состоянию. Также ФИО1 пояснила, что ей не известно по каким причинам ее вызвали к больному. Более пояснить ничего не могла.
Из заявления Л.О.В. (от 18.03.2014) о возбуждении уголовного дела следует, что она полагает, что ее отец не мог составить завещание на все имущество постороннему человеку, о котором он ей никогда не говорил и о нем не упоминал. Перед смертью отец страдал тяжким заболеванием (онкология IV степени), находился в разных лечебных учреждениях, получал тяжелую химиотерапию и длительное время находился под медикаментозным воздействием. Для нее очевидно, что данное завещание либо не подписано ее отцом, либо подписано вопреки его воли в том состоянии, в котором он не мог понимать значение своих действий и руководить ими.
Каких-либо объективных данных, на основании которых можно было бы прийти к выводу о том, что ФИО на момент составления и подписания завещания был не способен понимать значение своих действий и руководить ими, а значит для признания сделки недействительной, исходя из положений статьи 177 ГПК Российской Федерации, Л.О.В. не представлено.
Одновременно суд пришел к правильному выводу о пропуске истцом установленного законом срока исковой давности для защиты нарушенного права, о применении которого заявлено ответчиком, что является самостоятельным основанием для отказа в удовлетворении исковых требований. Требований о восстановлении пропущенного процессуального срока, а также доказательств свидетельствующих о наличии уважительных причин его пропуска судам первой и апелляционной инстанции не представлено. Ссылка истца на то обстоятельство, что ранее она оспаривала завещания по иным основаниям, указанных выводов не опровергает.
Из объяснений истцовой стороны следует, что об оспариваемом ею завещании она узнала на похоронах отца - 8 ноября 2013 года. Однако, вплоть до обращения в суд с иском по настоящему делу, в производстве Невского районного суда Санкт-Петербурга (впоследствии и в Санкт-Петербургском городском суде) находилось гражданское дело N 2-103/2015 по ее иску к К. об оспаривании завещания по иному основанию - ст. 168 ГК Российской Федерации. Полагает, что вплоть до вступления решения по вышеуказанному делу в законную силу (13 октября 2015 года), она не имела возможности обратиться в суд с настоящим иском по основанию, предусмотренному ст. 177 ГК Российской Федерации, так как была до последнего уверена, что подпись в завещании принадлежит не ее умершему отцу.
И вступившего в законную силу решения Невского районного суда города Санкт-Петербурга от 13 мая 2015 года об отказе в удовлетворении иска Л.О.В. к К. о признании завещания от 24 октября 2013 года недействительным по основанию непринадлежности подписи наследодателю, следует, что истцом в исковом заявлении были изначально указаны ряд других оснований для признания завещания недействительным. Однако на вопрос суда представитель истицы пояснил, что оспаривать завещание в настоящем деле будут только основанию непринадлежности подписи наследодателю.
Таким образом, в данном случае нет основания для вывода ни о перерыве, ни о приостановлении течения срока исковой давности.
В отношении вывода суда о пропуске срока исковой давности, апелляционная жалоба доводов не содержит.
Апелляционная жалоба не содержит доводов, влияющих на правильность принятого судом решения и указывающих на обстоятельства, которые могли бы послужить в соответствии со ст. 330 ГПК РФ основаниями к отмене решения суда.
При таких обстоятельствах, судебная коллегия полагает, что судом первой инстанции были исследованы все значимые по делу обстоятельства и им дана надлежащая правовая оценка, нормы материального и процессуального права применены судом правильно, в связи с чем, решение суда является законным и обоснованным и отмене или изменению не подлежит.
На основании изложенного, руководствуясь ст. ст. 328, 329 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда
определила:
решение Невского районного суда Санкт-Петербурга от 25 октября 2016 года оставить без изменения, апелляционную жалобу Л.О.В. - без удовлетворения.
© Обращаем особое внимание коллег на необходимость ссылки на "NASLEDSTVO.SU | Наследственное право" при цитированиии (для on-line проектов обязательна активная гиперссылка)