Судебные решения, арбитраж
Наследование по завещанию; Наследственное право
Обращаем Ваше внимание на то обстоятельство, что данное решение могло быть обжаловано в суде высшей инстанции и отменено
Судья Московского городского суда Князев А.А., рассмотрев кассационную жалобу ответчика М., направленную по почте 14 января 2015 года и поступившую в суд кассационной инстанции 15 января 2015 года, на решение Зюзинского районного суда города Москвы от 11 июня 2014 года и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда от 22 октября 2014 года по гражданскому делу по иску Г. к М., нотариусу города Москвы Ш. (третье лицо - Н.) о признании завещания недействительным,
установил:
Г. обратилась в суд с иском к М., нотариусу города Москвы Ш. (третье лицо - Н.) о признании завещания недействительным, ссылаясь на нарушение своих прав по вине ответчиков.
Решением Зюзинского районного суда города Москвы от 11 июня 2014 года заявленные Г. исковые требования удовлетворены, постановлено:
- признать недействительным завещание, составленное Р. 06 марта 2013 года и удостоверенное нотариусом города Москвы Ш.
Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда от 22 октября 2014 года решение суда оставлено без изменения.
В кассационной жалобе ответчик М. ставит вопрос об отмене решения суда и апелляционного определения судебной коллегии, считая их незаконными и необоснованными.
Изучив кассационную жалобу, исследовав представленные документы, судья приходит к следующим выводам.
В силу ст. 387 ГПК РФ основаниями для отмены или изменения судебных постановлений в кассационном порядке являются существенные нарушения норм материального права или норм процессуального права, которые повлияли на исход дела и без устранения которых невозможны восстановление и защита нарушенных прав, свобод и законных интересов, а также защита охраняемых законом публичных интересов.
Подобных нарушений в настоящем случае по доводам кассационной жалобы не усматривается.
Из представленных документов следует, что Г. является родной сестрой Р., которой на праве собственности принадлежала квартира, расположенная по адресу: город Москва, ул...., д...., кв....; с 2011 года Р. страдала онкологическим заболеванием, проходила стационарное лечение, в том числе в Московской городской онкологической больнице N...: с 13 декабря 2012 года по 10 января 2013 года, с 12 по 21 января 2013 года, с 31 января по 01 марта 2013 года; из карт вызовов наряда "03" следует, что к Р. были вызовы 03 марта 2013 года, установлен диагноз "заболевание желудка, состояние после химиотерапии", необходимо помещение в хоспис, у Р. были жалобы на головокружение, тошноту, слабость, дверь в квартиру вскрывалась с помощью МЧС; 04 марта 2013 года было два вызова в 04 часа и 17 часов, у Р. были жалобы на боли в животе; в ночь с 04 на 05 марта 2013 года Р. введен лекарственный препарат "трамал"; 06 марта 2013 года Р. составила завещание, удостоверенное нотариусом города Москвы Ш., согласно которому все принадлежащее ей на день смерти имущество, в том числе принадлежащую ей квартиру, она завещала М.; из завещания следует, что оно записано нотариусом со слов Р. и до его подписания прочитано нотариусом вслух; завещание подписано рукоприкладчиком С. ввиду тяжелой болезни и по просьбе Р., в квартире по месту жительства наследодателя; 09 марта 2013 года Р. умерла; с заявлениями о вступлении в права наследования в установленный законом срок после смерти Р. обратились в порядке наследования: по завещанию - М. 28 марта 2013 года, по закону - Г. 28 мая 2013 года.
Обратившись в суд с настоящим иском, истец Г. указывала на то, что она является наследником умершей Р. по закону (сестрой); при принятии наследства истец Г. узнала от нотариуса города Москвы Ш., что Р. при жизни составила завещание в пользу ответчика М.; истец Г. полагала завещание недействительным, поскольку на момент его составления Р. не могла понимать значение своих действий и руководить ими, так как страдала онкологическим заболеванием, принимала сильнодействующие обезболивающие препараты, а также страдала психическим заболеванием в виде органического расстройства личности в связи со смешанным заболеванием; кроме того, завещание подписано рукоприкладчиком, нотариус при совершении нотариального действия самостоятельно зачитала завещание, и не указала, по каким причинам этого не могла сделать сама Р.
Рассматривая настоящее дело, суд, на основании оценки собранных по делу доказательств в их совокупности, пришел к выводу об удовлетворении заявленных Г. исковых требований; при этом, суд исходил из положений ст. 1124 ГК РФ, согласно которым завещание должно быть составлено в письменной форме и удостоверено нотариусом; несоблюдение установленных настоящим Кодексом правил о письменной форме завещания и его удостоверении влечет за собой недействительность завещания; согласно ст. 1125 ГК РФ нотариально удостоверенное завещание должно быть написано завещателем или записано с его слов нотариусом; при написании или записи завещания могут быть использованы технические средства (электронно-вычислительная машина, пишущая машинка и другие); завещание, записанное нотариусом со слов завещателя, до его подписания должно быть полностью прочитано завещателем в присутствии нотариуса; если завещатель не в состоянии лично прочитать завещание, его текст оглашается для него нотариусом, о чем на завещании делается соответствующая надпись с указанием причин, по которым завещатель не смог лично прочитать завещание; завещание должно быть собственноручно подписано завещателем; если завещатель в силу физических недостатков, тяжелой болезни или неграмотности не может собственноручно подписать завещание, оно по его просьбе может быть подписано другим гражданином в присутствии нотариуса; в завещании должны быть указаны причины, по которым завещатель не мог подписать завещание собственноручно, а также фамилия, имя, отчество и место жительства гражданина, подписавшего завещание по просьбе завещателя, в соответствии с документом, удостоверяющим личность этого гражданина; при удостоверении завещания нотариус обязан разъяснить завещателю содержание статьи 1149 настоящего Кодекса и сделать об этом на завещании соответствующую надпись; согласно ст. 1131 ГК РФ при нарушении положений настоящего Кодекса, влекущих за собой недействительность завещания, в зависимости от основания недействительности, завещание является недействительным в силу признания его таковым судом (оспоримое завещание) или независимо от такого признания (ничтожное завещание) (п. 1); завещание может быть признано судом недействительным по иску лица, права или законные интересы которого нарушены этим завещанием; оспаривание завещания до открытия наследства не допускается (п. 2); в настоящем случае истец Г. является сестрой наследодателя Р.; из оспариваемого завещания, составленного в пользу М. и удостоверенного нотариусом города Москвы Ш. на дому, следует, что оно записано нотариусом со слов завещателя Р., до его подписания прочитано нотариусом вслух; завещание подписано рукоприкладчиком С. ввиду тяжелой болезни и по просьбе Р., в квартире по месту жительства наследодателя; при этом, из показаний допрошенного судом в качестве свидетеля С. - соседки Р. и рукоприкладчика завещания, следует, что свидетель общалась с Р. периодически, на момент составления завещания Р. сама пила, ела, была адекватна, лекарства ей ввели ночью, и к приходу нотариуса 06 марта 2013 года Р. уже чувствовала себя нормально; так как Р. не могла подписать завещание из-за болезни руки, то ее (С.) попросили подписать завещание; нотариус зачитала текст завещания, потом С. его подписала; в нотариальной конторе поставили печать и выдали ей экземпляр; суд критически отнесся к показаниям свидетеля С., поскольку данные показания противоречивы, а также противоречат объяснениям представителя ответчика нотариуса города Москвы Ш., пояснившей, что текст завещания был подготовлен заранее и 06 марта 2013 года зачитан Р.; в ходе рассмотрения настоящего гражданского дела судом назначена судебная посмертная психолого-психиатрическая экспертиза, проведение которой поручено ПКБ N 1 им. Н.А. Алексеева; согласно заключению комиссии экспертов N 114-3 от 30 января 2014 года Р. страдала органическим расстройством личности в связи со смешанными заболеваниями; об этом свидетельствуют данные медицинской документации о гипертонической болезни, наблюдении у невропатолога с диагнозами "цереброваскулярная болезнь при церебральном атеросклерозе", "дисциркуляторная энцефалопатия 2 стадии", обращении за медицинской помощью с жалобами на головную боль, головокружение, "шум в голове", а также данные о явлениях раковой интоксикации, отмечаемых у нее на фоне онкологического заболевания; решить вопрос о степени имевшихся у Р. изменений психики и способности понимать значение своих действий и руководить ими на момент составления завещания и на момент его подписания рукоприкладчиком С. 06 марта 2013 года не представляется возможным в связи с отсутствием описания психического состояния Р. в медицинской документации в юридически значимый период времени; ответить на вопрос повлияли ли онкологическое заболевание и инъекции препарата "трамала", "реланиума" существенным образом на ее эмоционально-волевую сферу, была ли она подвержена повышенной внушаемости в период 05 - 06 марта 2013 года, не представляется возможным, так как медицинская документация содержит крайне скудную информацию; однако, согласно ст. 67 ГПК РФ суд оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств; никакие доказательства не имеют для суда заранее установленной силы; несмотря на отсутствие категоричного вывода судебных экспертов, суд пришел к выводу о том, что Р. должна быть признана неспособной осознавать значение своих действий и руководить ими на момент составления завещания на основании оценки собранных по делу доказательств в их совокупности; Р. страдала онкологическим заболеванием, принимала сильнодействующие обезболивающие препараты, проходила стационарное лечение, в том числе в Московской городской онкологической больнице N 62: с 13 декабря 2012 года по 10 января 2013 года, с 12 по 21 января 2013 года, с 31 января по 01 марта 2013 года; из карт вызовов наряда "03" следует, что к Р. были вызовы 03 марта 2013 года, установлен диагноз "заболевание желудка, состояние после химиотерапии", необходимо помещение в хоспис, у Р. были жалобы на головокружение, тошноту, слабость, дверь в квартиру вскрывалась с помощью МЧС; 04 марта 2013 года было два вызова в 04 часа и 17 часов, у Р. были жалобы на боли в животе; в ночь с 04 на 05 марта 2013 года Р. введен лекарственный препарат "трамал"; из показаний свидетеля К. - участкового терапевта поликлиники, следует, что она приходила в квартиру Р. 04, 05, 06 марта 2013 года, но дверь ей никто не открыл; 07 марта 2013 года свидетель видела Р., ее состояние было крайне тяжелым, но она была в сознании; на вопросы Р. ответить не могла, только показывала, где у нее болит; при таких данных, суд пришел к выводу о том, что наследодатель в юридически значимый период времени, то есть в момент составления и подписания завещания, не могла осознавать значение своих действий и руководить ими; кроме того, суд пришел к выводу о том, что при удостоверении завещания нотариусом были допущены нарушения закона - ст. 1125 ГК РФ, выразившиеся в подписании завещания рукоприкладчиком и оглашения завещания нотариусом, в отсутствие к тому каких-либо объективных причин, свидетельствующих о неспособности Р. прочитать и подписать завещание лично; при этом, суд отклонил доводы нотариуса о том, что Р. не могла подписать завещание самостоятельно, так как у нее болела рука, поскольку каких-либо доказательств, свидетельствующих о том, что Р. страдала от болей в руке не имеется; поскольку данные нарушения являются существенными, постольку суд пришел к выводу о том, что заявленное истцом Г. требование о признании завещания недействительным должно быть удовлетворено.
С данными выводами суда по существу согласилась судебная коллегия, которая по мотивам, изложенным в апелляционном определении судебной коллегии, оставила решение суда без изменения, дополнительно указав на то, что не могут быть приняты во внимание доводы М. и нотариуса Ш. о том, что неспособность наследодателя Р. отдавать отчет своим действиям в момент составления завещания не была подтверждена заключением судебно-психиатрической экспертизы, поскольку судом установлено наличие иного, самостоятельного основания для признания завещания недействительным - нарушение правил, закрепленных ст. 1125 ГК РФ; доводы нотариуса о том, что подпись рукоприкладчика была необходима в связи с тем, что у Р. болела рука, она страдала онкологическим заболеванием признаны судебной коллегией несостоятельными, поскольку в силу ст. 1125 ГК РФ подписание завещание по общим правилам должно быть произведено лично наследодателем, использование подписи рукоприкладчика является исключением и наличие такого исключения должно быть доказано; при этом, бремя доказывания лежит на нотариусе; доказательств наличия у наследодателя заболевания, препятствующего подписанию завещания лично, нотариус не представила, ограничившись утверждением, что Р. предъявила жалобы на боль в руке и страдала онкологическим заболеванием; вместе с тем, в медицинских документах нет указания на то, что пациент страдал от болей в руке, либо была ограничена подвижность в руках, причину плохого общего состояния Р. и наступившей смерти врачи связывали с диагностированным раком желудка, проводившимися курсами химиотерапии; таким образом, утверждения нотариуса о неспособности Р. подписать завещание лично объективно ничем не доказаны; ссылки на продолжительную нотариальную практику Ш. не могут быть приняты во внимание, так как правового значения не имеют; рассмотрение судьей других гражданских дел в период составления мотивированного решения нарушением тайны совещания судей не является; в качестве одного из оснований иска было указано нарушение, выразившееся в подписании завещания рукоприкладчиком при отсутствии к тому каких-либо объективных причин, в связи с чем решение суда об удовлетворении иска по данному основанию является правильным; рукоприкладчик С. была допрошена судом в качестве свидетеля и повторный допрос этого лица после дополнения истцом основания иска не был признан судом необходимым; измененный (дополненный иск) подписан лично истцом Г., мог быть предъявлен в суд третьим лицом - Н., представлявшей интересы истца по доверенности (л.д. 180).
Выводы суда и судебной коллегии в судебных постановлениях мотивированы и в кассационной жалобе по существу не опровергнуты, так как никаких существенных нарушений норм материального или процессуального права со стороны суда и судебной коллегии по доводам кассационной жалобы из представленных документов не усматривается, а правом устанавливать новые обстоятельства по делу и давать самостоятельную оценку собранным по делу доказательствам суд кассационной инстанции не наделен.
Принцип правовой определенности предполагает, что стороны не вправе требовать пересмотра вступивших в законную силу судебных постановлений только в целях проведения повторного слушания и получения нового судебного постановления другого содержания. Иная точка зрения на то, как должно было быть разрешено дело, не может являться поводом для отмены или изменения вступившего в законную силу судебного постановления нижестоящего суда в порядке надзора (в настоящее время - в кассационном порядке). Как неоднократно указывал Европейский Суд по правам человека в своих постановлениях, касающихся производства в порядке надзора (в настоящее время - в кассационном порядке) по гражданским делам в Российской Федерации, иной подход приводил бы к несоразмерному ограничению принципа правовой определенности.
Доводы кассационной жалобы требованиям принципа правовой определенности не отвечают.
При таких данных, вышеуказанные решение суда и апелляционное определение судебной коллегии сомнений в их законности с учетом доводов кассационной жалобы ответчика М. не вызывают, а предусмотренные ст. 387 ГПК РФ основания для их отмены или изменения в настоящем случае отсутствуют.
На основании изложенного, руководствуясь ст. 381, 383 ГПК РФ,
определил:
В передаче кассационной жалобы ответчика М. на решение Зюзинского районного суда города Москвы от 11 июня 2014 года и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда от 22 октября 2014 года по гражданскому делу по иску Г. к М., нотариусу города Москвы Ш. (третье лицо - Н.) о признании завещания недействительным - для рассмотрения в судебном заседании Президиума Московского городского суда - отказать.
Судья
Московского городского суда
А.А.КНЯЗЕВ
© Обращаем особое внимание коллег на необходимость ссылки на "NASLEDSTVO.SU | Наследственное право" при цитированиии (для on-line проектов обязательна активная гиперссылка)
КАССАЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ МОСКОВСКОГО ГОРОДСКОГО СУДА ОТ 05.02.2015 N 4Г/2-556/15
Разделы:Наследование по завещанию; Наследственное право
Обращаем Ваше внимание на то обстоятельство, что данное решение могло быть обжаловано в суде высшей инстанции и отменено
МОСКОВСКИЙ ГОРОДСКОЙ СУД
КАССАЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ
от 5 февраля 2015 г. N 4г/2-556/15
Судья Московского городского суда Князев А.А., рассмотрев кассационную жалобу ответчика М., направленную по почте 14 января 2015 года и поступившую в суд кассационной инстанции 15 января 2015 года, на решение Зюзинского районного суда города Москвы от 11 июня 2014 года и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда от 22 октября 2014 года по гражданскому делу по иску Г. к М., нотариусу города Москвы Ш. (третье лицо - Н.) о признании завещания недействительным,
установил:
Г. обратилась в суд с иском к М., нотариусу города Москвы Ш. (третье лицо - Н.) о признании завещания недействительным, ссылаясь на нарушение своих прав по вине ответчиков.
Решением Зюзинского районного суда города Москвы от 11 июня 2014 года заявленные Г. исковые требования удовлетворены, постановлено:
- признать недействительным завещание, составленное Р. 06 марта 2013 года и удостоверенное нотариусом города Москвы Ш.
Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда от 22 октября 2014 года решение суда оставлено без изменения.
В кассационной жалобе ответчик М. ставит вопрос об отмене решения суда и апелляционного определения судебной коллегии, считая их незаконными и необоснованными.
Изучив кассационную жалобу, исследовав представленные документы, судья приходит к следующим выводам.
В силу ст. 387 ГПК РФ основаниями для отмены или изменения судебных постановлений в кассационном порядке являются существенные нарушения норм материального права или норм процессуального права, которые повлияли на исход дела и без устранения которых невозможны восстановление и защита нарушенных прав, свобод и законных интересов, а также защита охраняемых законом публичных интересов.
Подобных нарушений в настоящем случае по доводам кассационной жалобы не усматривается.
Из представленных документов следует, что Г. является родной сестрой Р., которой на праве собственности принадлежала квартира, расположенная по адресу: город Москва, ул...., д...., кв....; с 2011 года Р. страдала онкологическим заболеванием, проходила стационарное лечение, в том числе в Московской городской онкологической больнице N...: с 13 декабря 2012 года по 10 января 2013 года, с 12 по 21 января 2013 года, с 31 января по 01 марта 2013 года; из карт вызовов наряда "03" следует, что к Р. были вызовы 03 марта 2013 года, установлен диагноз "заболевание желудка, состояние после химиотерапии", необходимо помещение в хоспис, у Р. были жалобы на головокружение, тошноту, слабость, дверь в квартиру вскрывалась с помощью МЧС; 04 марта 2013 года было два вызова в 04 часа и 17 часов, у Р. были жалобы на боли в животе; в ночь с 04 на 05 марта 2013 года Р. введен лекарственный препарат "трамал"; 06 марта 2013 года Р. составила завещание, удостоверенное нотариусом города Москвы Ш., согласно которому все принадлежащее ей на день смерти имущество, в том числе принадлежащую ей квартиру, она завещала М.; из завещания следует, что оно записано нотариусом со слов Р. и до его подписания прочитано нотариусом вслух; завещание подписано рукоприкладчиком С. ввиду тяжелой болезни и по просьбе Р., в квартире по месту жительства наследодателя; 09 марта 2013 года Р. умерла; с заявлениями о вступлении в права наследования в установленный законом срок после смерти Р. обратились в порядке наследования: по завещанию - М. 28 марта 2013 года, по закону - Г. 28 мая 2013 года.
Обратившись в суд с настоящим иском, истец Г. указывала на то, что она является наследником умершей Р. по закону (сестрой); при принятии наследства истец Г. узнала от нотариуса города Москвы Ш., что Р. при жизни составила завещание в пользу ответчика М.; истец Г. полагала завещание недействительным, поскольку на момент его составления Р. не могла понимать значение своих действий и руководить ими, так как страдала онкологическим заболеванием, принимала сильнодействующие обезболивающие препараты, а также страдала психическим заболеванием в виде органического расстройства личности в связи со смешанным заболеванием; кроме того, завещание подписано рукоприкладчиком, нотариус при совершении нотариального действия самостоятельно зачитала завещание, и не указала, по каким причинам этого не могла сделать сама Р.
Рассматривая настоящее дело, суд, на основании оценки собранных по делу доказательств в их совокупности, пришел к выводу об удовлетворении заявленных Г. исковых требований; при этом, суд исходил из положений ст. 1124 ГК РФ, согласно которым завещание должно быть составлено в письменной форме и удостоверено нотариусом; несоблюдение установленных настоящим Кодексом правил о письменной форме завещания и его удостоверении влечет за собой недействительность завещания; согласно ст. 1125 ГК РФ нотариально удостоверенное завещание должно быть написано завещателем или записано с его слов нотариусом; при написании или записи завещания могут быть использованы технические средства (электронно-вычислительная машина, пишущая машинка и другие); завещание, записанное нотариусом со слов завещателя, до его подписания должно быть полностью прочитано завещателем в присутствии нотариуса; если завещатель не в состоянии лично прочитать завещание, его текст оглашается для него нотариусом, о чем на завещании делается соответствующая надпись с указанием причин, по которым завещатель не смог лично прочитать завещание; завещание должно быть собственноручно подписано завещателем; если завещатель в силу физических недостатков, тяжелой болезни или неграмотности не может собственноручно подписать завещание, оно по его просьбе может быть подписано другим гражданином в присутствии нотариуса; в завещании должны быть указаны причины, по которым завещатель не мог подписать завещание собственноручно, а также фамилия, имя, отчество и место жительства гражданина, подписавшего завещание по просьбе завещателя, в соответствии с документом, удостоверяющим личность этого гражданина; при удостоверении завещания нотариус обязан разъяснить завещателю содержание статьи 1149 настоящего Кодекса и сделать об этом на завещании соответствующую надпись; согласно ст. 1131 ГК РФ при нарушении положений настоящего Кодекса, влекущих за собой недействительность завещания, в зависимости от основания недействительности, завещание является недействительным в силу признания его таковым судом (оспоримое завещание) или независимо от такого признания (ничтожное завещание) (п. 1); завещание может быть признано судом недействительным по иску лица, права или законные интересы которого нарушены этим завещанием; оспаривание завещания до открытия наследства не допускается (п. 2); в настоящем случае истец Г. является сестрой наследодателя Р.; из оспариваемого завещания, составленного в пользу М. и удостоверенного нотариусом города Москвы Ш. на дому, следует, что оно записано нотариусом со слов завещателя Р., до его подписания прочитано нотариусом вслух; завещание подписано рукоприкладчиком С. ввиду тяжелой болезни и по просьбе Р., в квартире по месту жительства наследодателя; при этом, из показаний допрошенного судом в качестве свидетеля С. - соседки Р. и рукоприкладчика завещания, следует, что свидетель общалась с Р. периодически, на момент составления завещания Р. сама пила, ела, была адекватна, лекарства ей ввели ночью, и к приходу нотариуса 06 марта 2013 года Р. уже чувствовала себя нормально; так как Р. не могла подписать завещание из-за болезни руки, то ее (С.) попросили подписать завещание; нотариус зачитала текст завещания, потом С. его подписала; в нотариальной конторе поставили печать и выдали ей экземпляр; суд критически отнесся к показаниям свидетеля С., поскольку данные показания противоречивы, а также противоречат объяснениям представителя ответчика нотариуса города Москвы Ш., пояснившей, что текст завещания был подготовлен заранее и 06 марта 2013 года зачитан Р.; в ходе рассмотрения настоящего гражданского дела судом назначена судебная посмертная психолого-психиатрическая экспертиза, проведение которой поручено ПКБ N 1 им. Н.А. Алексеева; согласно заключению комиссии экспертов N 114-3 от 30 января 2014 года Р. страдала органическим расстройством личности в связи со смешанными заболеваниями; об этом свидетельствуют данные медицинской документации о гипертонической болезни, наблюдении у невропатолога с диагнозами "цереброваскулярная болезнь при церебральном атеросклерозе", "дисциркуляторная энцефалопатия 2 стадии", обращении за медицинской помощью с жалобами на головную боль, головокружение, "шум в голове", а также данные о явлениях раковой интоксикации, отмечаемых у нее на фоне онкологического заболевания; решить вопрос о степени имевшихся у Р. изменений психики и способности понимать значение своих действий и руководить ими на момент составления завещания и на момент его подписания рукоприкладчиком С. 06 марта 2013 года не представляется возможным в связи с отсутствием описания психического состояния Р. в медицинской документации в юридически значимый период времени; ответить на вопрос повлияли ли онкологическое заболевание и инъекции препарата "трамала", "реланиума" существенным образом на ее эмоционально-волевую сферу, была ли она подвержена повышенной внушаемости в период 05 - 06 марта 2013 года, не представляется возможным, так как медицинская документация содержит крайне скудную информацию; однако, согласно ст. 67 ГПК РФ суд оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств; никакие доказательства не имеют для суда заранее установленной силы; несмотря на отсутствие категоричного вывода судебных экспертов, суд пришел к выводу о том, что Р. должна быть признана неспособной осознавать значение своих действий и руководить ими на момент составления завещания на основании оценки собранных по делу доказательств в их совокупности; Р. страдала онкологическим заболеванием, принимала сильнодействующие обезболивающие препараты, проходила стационарное лечение, в том числе в Московской городской онкологической больнице N 62: с 13 декабря 2012 года по 10 января 2013 года, с 12 по 21 января 2013 года, с 31 января по 01 марта 2013 года; из карт вызовов наряда "03" следует, что к Р. были вызовы 03 марта 2013 года, установлен диагноз "заболевание желудка, состояние после химиотерапии", необходимо помещение в хоспис, у Р. были жалобы на головокружение, тошноту, слабость, дверь в квартиру вскрывалась с помощью МЧС; 04 марта 2013 года было два вызова в 04 часа и 17 часов, у Р. были жалобы на боли в животе; в ночь с 04 на 05 марта 2013 года Р. введен лекарственный препарат "трамал"; из показаний свидетеля К. - участкового терапевта поликлиники, следует, что она приходила в квартиру Р. 04, 05, 06 марта 2013 года, но дверь ей никто не открыл; 07 марта 2013 года свидетель видела Р., ее состояние было крайне тяжелым, но она была в сознании; на вопросы Р. ответить не могла, только показывала, где у нее болит; при таких данных, суд пришел к выводу о том, что наследодатель в юридически значимый период времени, то есть в момент составления и подписания завещания, не могла осознавать значение своих действий и руководить ими; кроме того, суд пришел к выводу о том, что при удостоверении завещания нотариусом были допущены нарушения закона - ст. 1125 ГК РФ, выразившиеся в подписании завещания рукоприкладчиком и оглашения завещания нотариусом, в отсутствие к тому каких-либо объективных причин, свидетельствующих о неспособности Р. прочитать и подписать завещание лично; при этом, суд отклонил доводы нотариуса о том, что Р. не могла подписать завещание самостоятельно, так как у нее болела рука, поскольку каких-либо доказательств, свидетельствующих о том, что Р. страдала от болей в руке не имеется; поскольку данные нарушения являются существенными, постольку суд пришел к выводу о том, что заявленное истцом Г. требование о признании завещания недействительным должно быть удовлетворено.
С данными выводами суда по существу согласилась судебная коллегия, которая по мотивам, изложенным в апелляционном определении судебной коллегии, оставила решение суда без изменения, дополнительно указав на то, что не могут быть приняты во внимание доводы М. и нотариуса Ш. о том, что неспособность наследодателя Р. отдавать отчет своим действиям в момент составления завещания не была подтверждена заключением судебно-психиатрической экспертизы, поскольку судом установлено наличие иного, самостоятельного основания для признания завещания недействительным - нарушение правил, закрепленных ст. 1125 ГК РФ; доводы нотариуса о том, что подпись рукоприкладчика была необходима в связи с тем, что у Р. болела рука, она страдала онкологическим заболеванием признаны судебной коллегией несостоятельными, поскольку в силу ст. 1125 ГК РФ подписание завещание по общим правилам должно быть произведено лично наследодателем, использование подписи рукоприкладчика является исключением и наличие такого исключения должно быть доказано; при этом, бремя доказывания лежит на нотариусе; доказательств наличия у наследодателя заболевания, препятствующего подписанию завещания лично, нотариус не представила, ограничившись утверждением, что Р. предъявила жалобы на боль в руке и страдала онкологическим заболеванием; вместе с тем, в медицинских документах нет указания на то, что пациент страдал от болей в руке, либо была ограничена подвижность в руках, причину плохого общего состояния Р. и наступившей смерти врачи связывали с диагностированным раком желудка, проводившимися курсами химиотерапии; таким образом, утверждения нотариуса о неспособности Р. подписать завещание лично объективно ничем не доказаны; ссылки на продолжительную нотариальную практику Ш. не могут быть приняты во внимание, так как правового значения не имеют; рассмотрение судьей других гражданских дел в период составления мотивированного решения нарушением тайны совещания судей не является; в качестве одного из оснований иска было указано нарушение, выразившееся в подписании завещания рукоприкладчиком при отсутствии к тому каких-либо объективных причин, в связи с чем решение суда об удовлетворении иска по данному основанию является правильным; рукоприкладчик С. была допрошена судом в качестве свидетеля и повторный допрос этого лица после дополнения истцом основания иска не был признан судом необходимым; измененный (дополненный иск) подписан лично истцом Г., мог быть предъявлен в суд третьим лицом - Н., представлявшей интересы истца по доверенности (л.д. 180).
Выводы суда и судебной коллегии в судебных постановлениях мотивированы и в кассационной жалобе по существу не опровергнуты, так как никаких существенных нарушений норм материального или процессуального права со стороны суда и судебной коллегии по доводам кассационной жалобы из представленных документов не усматривается, а правом устанавливать новые обстоятельства по делу и давать самостоятельную оценку собранным по делу доказательствам суд кассационной инстанции не наделен.
Принцип правовой определенности предполагает, что стороны не вправе требовать пересмотра вступивших в законную силу судебных постановлений только в целях проведения повторного слушания и получения нового судебного постановления другого содержания. Иная точка зрения на то, как должно было быть разрешено дело, не может являться поводом для отмены или изменения вступившего в законную силу судебного постановления нижестоящего суда в порядке надзора (в настоящее время - в кассационном порядке). Как неоднократно указывал Европейский Суд по правам человека в своих постановлениях, касающихся производства в порядке надзора (в настоящее время - в кассационном порядке) по гражданским делам в Российской Федерации, иной подход приводил бы к несоразмерному ограничению принципа правовой определенности.
Доводы кассационной жалобы требованиям принципа правовой определенности не отвечают.
При таких данных, вышеуказанные решение суда и апелляционное определение судебной коллегии сомнений в их законности с учетом доводов кассационной жалобы ответчика М. не вызывают, а предусмотренные ст. 387 ГПК РФ основания для их отмены или изменения в настоящем случае отсутствуют.
На основании изложенного, руководствуясь ст. 381, 383 ГПК РФ,
определил:
В передаче кассационной жалобы ответчика М. на решение Зюзинского районного суда города Москвы от 11 июня 2014 года и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда от 22 октября 2014 года по гражданскому делу по иску Г. к М., нотариусу города Москвы Ш. (третье лицо - Н.) о признании завещания недействительным - для рассмотрения в судебном заседании Президиума Московского городского суда - отказать.
Судья
Московского городского суда
А.А.КНЯЗЕВ
© Обращаем особое внимание коллег на необходимость ссылки на "NASLEDSTVO.SU | Наследственное право" при цитированиии (для on-line проектов обязательна активная гиперссылка)