Судебные решения, арбитраж
Наследование по закону; Наследственное право
Обращаем Ваше внимание на то обстоятельство, что данное решение могло быть обжаловано в суде высшей инстанции и отменено
Судья: Барковский В.М.
Судебная коллегия по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда в составе
председательствующего Вашкиной Л.И.
судей Мелешко Н.В., Медведкиной В.А.
при секретаре Ш.
рассмотрела в открытом судебном заседании 23 декабря 2013 года гражданское дело N 2-1118/13 по апелляционной жалобе К.И. на решение Московского районного суда Санкт-Петербурга от 31 октября 2013 года по иску прокурора Московского района Санкт-Петербурга, действующего в интересах города Санкт-Петербурга к К.И. об истребовании имущества из чужого незаконного владения, обязании освободить квартиру.
Заслушав доклад судьи Вашкиной Л.И., объяснения К.И., поддержавших доводы жалобы, объяснения прокурора Войтюк Е.И., возражавшей против жалобы, судебная коллегия
установила:
Прокурор обратился в суд с указанным иском к ответчику, ссылаясь на то, что Московским районным судом Санкт-Петербурга рассмотрено уголовное дело по обвинению группы лиц в совершении преступления, предусмотренного ст. <...> УК РФ, выразившегося в хищении путем мошенничества квартир, которые по закону должны были перейти в порядке наследования государству в состав имущества Санкт-Петербурга. Одним из эпизодов указанного преступления являлось завладение квартирой по адресу: <...>. Собственник данной квартиры И.Ю.Н. скончался в августе <...> года. Реализуя преступный умысел на завладение данной квартирой и действуя в составе организованной преступной группы, ответчица К.И., являясь инспектором участка N <...> ОВИРУГ ГУЖА <...> района Санкт-Петербурга, предоставила организатору преступной группы К.А.П. информацию об отсутствии лиц, претендующих на наследование указанной квартиры. В дальнейшем К.А.П., действуя через свои преступные связи, получил за вознаграждение от нотариуса <...> У.Л.Н. поддельный дубликат завещания от имени И.Ю.Н. на все его имущество в пользу С. С., действуя в составе преступной группы, предъявил указанный дубликат завещания уполномоченному на ведение наследственных дел нотариусу Санкт-Петербурга Р., заявив о вступлении в наследство после смерти И.Ю.Н. Нотариус Р., не осведомленная о совершаемом преступлении, выдала С. свидетельство от <дата> о праве на наследство к имуществу И.Ю.Н. на <адрес>, а также дополнительное свидетельство от <дата> о праве на наследство на <адрес>, являющуюся предметом спора по данному делу. Действуя согласно ранее разработанному плану, С. произвел отчуждение спорной квартиры в пользу К.И., право собственности которой было зарегистрировано в установленном порядке <дата> Уголовное дело в отношении К.И., С. и У.Л.Н. прекращено Московским районным судом Санкт-Петербурга в связи с истечением срока давности уголовного преследования. В то же время прокурор считает установленным факт подделки завещания от имени И.Ю.Н. В силу ничтожности данного завещания является ничтожным и выданное на его основании С. свидетельство о праве на наследство. Поскольку К.И. приобрела спорную квартиру у С., который не имел права ее отчуждать, владение ответчицы является незаконным.
Ссылаясь на указанные обстоятельства, прокурор просил истребовать из владения ответчика указанную квартиру в собственность пользу Санкт-Петербурга и обязать ответчика освободить данную квартиру в течение месяца со дня вступления решения суда в законную силу.
Возражая против удовлетворения иска, ответчик ссылалась на то, что истцом пропущен срок исковой давности, который подлежит исчислению по правилам ст. 181 Гражданского кодекса Российской Федерации с момента исполнения сделки, то есть с мая <...> года. Прокурор не является надлежащим истцом по делу, так как действует в интересах Санкт-Петербурга в лице администрации <...> района Санкт-Петербурга, однако у последней не имеется никаких документов, свидетельствующих о вступлении в наследство. Ответчик не совершала никаких преступных действий, квартиру приобрела у С. по предложению своего знакомого К.А.П., которому взамен этой квартиры отдала свою однокомнатную квартиру на <адрес> и произвела доплату, тем самым приобрела спорную квартиру фактически по рыночной цене. Приговор суда в отношении нее отсутствует, а фактом прекращения в отношении нее уголовного дела совершение ею преступления по завладению данной квартирой не установлено. На прекращение уголовного дела по нереабилитирующему основанию она согласилась, поскольку не верила в правосудие и благоприятный для нее исход уголовного дела. Признательные показания в ходе следствия она давала под давлением следователя и под угрозой повторного заключения под стражу.
Решением Московского районного суда Санкт-Петербурга от 31.10.2013 исковые требования прокурора удовлетворены. Суд истребовал спорную квартиру из владения К.И., признав право государственной собственности города Санкт-Петербурга на данную квартиру. К.И. обязана освободить указанную квартиру в течение одного месяца со дня вступления данного решения суда в законную силу.
В апелляционной жалобе ответчик просит решение суда отменить, ссылаясь на его неправильность, повторяя свою позицию, которую занимала в суде первой инстанции.
Истец Администрация <...> района Санкт-Петербурга о рассмотрении дела извещена (л.д. 258, 259), в судебное заседание представителя не направила.
3 лицо нотариус Р. о рассмотрении дела извещена (л.д. 260, 265), в судебное заседание не явилась.
3 лицо С. о рассмотрении дела извещен по всем известным адресам, в том числе по последнему известному месту жительства согласно ст. 118 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (л.д. 260, 261, 263, 264, 266, 267), в судебное заседание не явился.
Неявка в суд истца и 3 лиц не препятствует рассмотрению дела согласно ст. 167 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.
Проверив материалы дела, обсудив доводы жалобы, судебная коллегия приходит к следующему.
При разрешении спора судом установлено, что собственником спорной квартиры являлся И.Ю.Н., умерший в августе <...> года. На наследство И.Ю.Н. претендовала гражданка Г.В.А., которая в марте <...> года обратилась в Московский районный суд Санкт-Петербурга с заявлением об установлении факта родственных отношений с И.Ю.Н. и признании права собственности на его имущество в порядке наследования. В марте <...> года указанный иск Г.В.А. был оставлен судом без рассмотрения ввиду повторной неявки истицы (дело N 2-132/06). При рассмотрении настоящего дела Г.В.А. была уведомлена о наличии у праве вступить в данное дело, однако в суд с соответствующим ходатайством и иском не обратилась. В связи с этим суд пришел к обоснованному выводу, что наследники И.Ю.Н., принявшие наследство в установленном порядке, отсутствуют, следовательно, его имущество в виде спорной квартиры в соответствии со ст. 1151 Гражданского кодекса Российской Федерации относится к составу выморочного имущества, переходит в собственность города Санкт-Петербурга и подлежит включению в фонд социального использования, который находится в ведении администрации <...> района Санкт-Петербурга в соответствии с Положением о районных администрациях города (постановление Правительства Санкт-Петербурга от <дата> N 1078 "Об администрациях районов Санкт-Петербурга").
С учетом изложенного и положений п. п. 1, 4 ст. 1152, п. п. 1, 2 ст. 1151 Гражданского кодекса Российской Федерации суд обоснованно отклонил довод ответчика об отсутствии у администрации района соответствующих полномочий по предъявлению к ответчице требований относительно спорной квартиры. Прокурор в силу ст. 45 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации вправе обратиться в суд с настоящим иском в интересах Санкт-Петербурга.
Рассматривая правоотношения о праве собственности ответчика в отношении спорного жилого помещения, суд правомерно учел следующие обстоятельства.
Прокурор в обоснование иска указал на ничтожность сделок, ставших основанием для владения ответчика, а именно завещания на имя С., выданного на его имя свидетельства о праве на наследство, договора купли-продажи между ответчиком и С.
Доказательством поддельности завещания от имени И.Ю.Н. прокурор привел материалы уголовного дела N 1-516/13, согласно которым нотариусу У.Л.Н. вменялось совершение мошенничества в составе организованной группы, где ее роль заключалась в изготовлении дубликата завещания от имени И.Ю.Н. в пользу С., которого И.Ю.Н. не совершал, то есть поддельного завещания.
Судом установлено, что совершение данного преступления в составе организованной группы относительно эпизода по завладению квартирой по адресу: <...> вменялось ряду лиц, в том числе К.А.П., заключившему досудебное соглашение о сотрудничестве со следствием, дело в отношении которого выделено в отдельное производство и рассматривается до настоящего времени, а также иным лицам: К.И., С., У.Л.Н., в отношении которых дело было прекращено по их ходатайствам в связи с истечением срока давности привлечения к уголовной ответственности; М.Н.А., в отношении которой эпизод по спорной квартире был исключен из объема обвинения.
Судебного акта, обладающего преюдициальным значением для разрешения настоящего спора по вопросу вины указанных лиц в хищении спорной квартиры, не имеется.
Вместе с тем, судом обоснованно учтено, что в объем предъявленного обвинения К.И., С., У.Л.Н. включались единый умысел на хищение спорной квартиры и осведомленность каждого из участников организованной группы о преступном характере их действий. Подделка указанного дубликата завещания вменялась следствием непосредственно нотариусу У.Л.Н., а остальным членам группы - осведомленность об общем плане действий.
В частности К.И. в ходе допроса в качестве обвиняемой <дата> давала показания о том, что до приобретения квартиры у С. знала, что он приобрел ее по поддельному завещанию (незаконным путем).
Из показаний С., данных на предварительном следствии, судом установлено, что с И.Ю.Н. он знаком не был, следовательно, совершать завещание в его пользу у И.Ю.Н. оснований не было, подлинник завещания он никогда не видел, так как все документы сразу передавал соучастнику Д. Также не доказано присутствие И.Ю.Н. в <адрес>, где якобы было удостоверено завещание.
Судом правильно учтено, что показания нотариуса У.Л.Н. о личном присутствии И.Ю.Н. в нотариальной конторе, как и показания остальных соучастников, отказавшихся в суде от ранее данных в ходе следствия показаний, обусловлены их позицией защиты от уголовного преследования.
Все указанные лица ходатайствовали перед судом о прекращении уголовного преследования в отношении них в связи с истечением сроков давности, что, как правильно указано судом, является нереабилитирующим основанием.
Учитывая изложенное, суд пришел к обоснованному выводу, что У.Л.Н., С. и К.И. фактически согласились с предъявленным им обвинением в совершении данного преступления, выразив согласие на прекращение уголовного преследования по данному нереабилитирующему основанию, хотя в соответствии с требованиями статьи 27 УПК РФ подсудимые имели право возражать против прекращения уголовного преследования в отношении них по данному основанию и требовать рассмотрения дела в общем порядке в целях признания их невиновными, постановления оправдательного приговора и получения права на реабилитацию.
Изложенные обстоятельства установлены судом на основании процессуальных документов, полученных в рамках уголовного дела, исследованных судом в ходе судебного разбирательства по настоящему делу, включая обвинительное заключение, протоколы допроса, постановления суда по уголовному делу, которые в силу ч. 1 ст. 71 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации являются письменными доказательствами, отвечают требованиям допустимости согласно ст. 60 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, в связи с чем несостоятельны доводы ответчика о том, что указанные доказательства являются недопустимыми, противоречат Гражданскому процессуальному кодексу Российской Федерации и ссылки на п. 1 ст. 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, о том, что суд оценивает доказательства при непосредственном исследовании.
Суд основывал решение только на тех доказательствах, которые были исследованы в судебном заседании (ч. 2 ст. 195 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).
Кроме того, указанные доказательства получили судебную оценку в совокупности.
Учитывая, что ответчиком не представлено доказательств, опровергающих выводы следствия о совершении подделки дубликата завещания от имени И.Ю.Н., ставшего основанием приобретения С. прав на квартиру, а впоследствии прав К.И., суд правомерно счел доказанным то обстоятельство, что завещание от имени И.Ю.Н. в пользу С. не совершалось, является ничтожным (ст. 168 Гражданского кодекса Российской Федерации), в силу ст. 166 Гражданского кодекса Российской Федерации не требует признания недействительным в судебном порядке (п. 1 ст. 1131 Гражданского кодекса Российской Федерации).
В силу п. 1 ст. 167 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации недействительная сделка не влечет юридических последствий, за исключением тех, которые связаны с ее недействительностью, и недействительна с момента ее совершения.
Поскольку свидетельство о праве на наследство И.Ю.Н. выдано С. на основании ничтожного завещания, в силу п. 1 ст. 167 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации оно не порождает прав С. на спорную квартиру, при этом также согласно п. 1 ст. 167 Гражданского кодекса Российской Федерации ничтожным является договор купли-продажи, заключенный между С. и ответчиком, и не порождает прав ответчика на спорную квартиру. С. не имел права отчуждать спорную квартиру, и договор купли-продажи не влечет возникновение у ответчика права собственности на квартиру.
При таком положении суд пришел к правильному выводу о том, что владение ответчика спорной квартирой является незаконным. Оснований полагать ответчика добросовестным приобретателем при вышеизложенных обстоятельствах заключения договора купли-продажи, когда ответчик заведомо знала о приобретении С. квартиры незаконным путем, не имеется.
Согласно ст. 301 Гражданского кодекса Российской Федерации собственник вправе истребовать свое имущество из чужого незаконного владения.
В соответствии с п. п. 1, 2 ст. 1151 Гражданского кодекса Российской Федерации спорная квартира как выморочное имущество переходит в собственность Санкт-Петербурга, в связи с чем спорная квартира обоснованно истребована судом из чужого незаконного владения ответчика в собственность Санкт-Петербурга с одновременным признанием за Санкт-Петербургом права государственной собственности на нее.
Учитывая отсутствие у ответчицы права собственности на спорную квартиру и отсутствие иных оснований пользования ею, суд правомерно удовлетворил требования прокурора об обязании освободить спорную квартиру, исходя из содержания ст. 209 Гражданского кодекса Российской Федерации.
Судом правомерно отклонено заявление ответчика о пропуске срока исковой давности, предусмотренного п. 1 ст. 181 Гражданского кодекса Российской Федерации, который, по мнению ответчика, следует исчислять с момента начала исполнения ничтожной сделки купли-продажи, т.е. с <дата>.
При этом суд правильно исходил из того, что в настоящем случае п. 1 ст. 181 Гражданского кодекса Российской Федерации не подлежит применению.
Суд исходил из того, что срок исковой давности следует исчислять с момента постановления суда о прекращении уголовного преследования в отношении лиц, причастных к хищению спорной квартиры, т.е. с <дата>, соответственно он не пропущен при обращении в суд с настоящим иском, поданным в суд значительно ранее, а именно <дата>.
Однако на указанные исковые требования распространяется срок исковой давности, предусмотренный ст. 196 Гражданского кодекса Российской Федерации (три года), который исчисляется согласно ст. 200 Гражданского кодекса Российской Федерации, в соответствии с п. 1 которой течение срока исковой давности начинается со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права.
Согласно материалам дела обвинительное заключение по вышеуказанному уголовному делу утверждено <дата>, уполномоченный орган государственной власти Санкт-Петербурга в лице Администрации <...> района Санкт-Петербурга не был привлечен к участию в указанном уголовном деле, не мог узнать об обстоятельствах незаконного завладения спорной квартирой, соответственно о нарушении права Санкт-Петербурга на спорную квартиру как выморочное имущество ранее 2011, а также в ходе уголовного преследования ответчика и других лиц. Также не имеется оснований полагать, что он должен был об этом знать до установления обстоятельств незаконного завладения спорной квартирой в ходе уголовного преследования ответчика и других лиц. Обратное ответчиком не доказано. Соответственно не имеется оснований полагать, что при обращении в суд с настоящим иском <дата> пропущен срок исковой давности.
Несостоятельны доводы ответчика о том, что о спорной квартире как выморочном имуществе Администрация <...> района Санкт-Петербурга должна была узнать не позднее <...> в связи с рассмотрением гражданского дела по заявлению Г.В.А. о признании права собственности на спорную квартиру в порядке наследования.
Указанное гражданское дело (дело N 2-132/06), в котором Г.В.А. просила установить факт родственных отношений с И.Ю.Н. и претендовала на наследование спорной квартиры, не имеет правового значения для исчисления срока исковой давности по заявленным в настоящем деле требованиям к ответчику.
На тот момент у Санкт-Петербурга не имелось сведений о незаконном владении ответчика спорной квартирой и соответственно о нарушении прав Санкт-Петербурга. Обратное ответчиком не доказано.
Таким образом, оснований для отмены обжалуемого решения не имеется.
Руководствуясь ст. 328 ГПК РФ, судебная коллегия
определила:
Решение Московского районного суда Санкт-Петербурга от 31 октября 2013 года оставить без изменения, апелляционную жалобу - без удовлетворения.
© Обращаем особое внимание коллег на необходимость ссылки на "NASLEDSTVO.SU | Наследственное право" при цитированиии (для on-line проектов обязательна активная гиперссылка)
ОПРЕДЕЛЕНИЕ САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКОГО ГОРОДСКОГО СУДА ОТ 23.12.2013 N 33-20061
Разделы:Наследование по закону; Наследственное право
Обращаем Ваше внимание на то обстоятельство, что данное решение могло быть обжаловано в суде высшей инстанции и отменено
САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКИЙ ГОРОДСКОЙ СУД
АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ
от 23 декабря 2013 г. N 33-20061
Судья: Барковский В.М.
Судебная коллегия по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда в составе
председательствующего Вашкиной Л.И.
судей Мелешко Н.В., Медведкиной В.А.
при секретаре Ш.
рассмотрела в открытом судебном заседании 23 декабря 2013 года гражданское дело N 2-1118/13 по апелляционной жалобе К.И. на решение Московского районного суда Санкт-Петербурга от 31 октября 2013 года по иску прокурора Московского района Санкт-Петербурга, действующего в интересах города Санкт-Петербурга к К.И. об истребовании имущества из чужого незаконного владения, обязании освободить квартиру.
Заслушав доклад судьи Вашкиной Л.И., объяснения К.И., поддержавших доводы жалобы, объяснения прокурора Войтюк Е.И., возражавшей против жалобы, судебная коллегия
установила:
Прокурор обратился в суд с указанным иском к ответчику, ссылаясь на то, что Московским районным судом Санкт-Петербурга рассмотрено уголовное дело по обвинению группы лиц в совершении преступления, предусмотренного ст. <...> УК РФ, выразившегося в хищении путем мошенничества квартир, которые по закону должны были перейти в порядке наследования государству в состав имущества Санкт-Петербурга. Одним из эпизодов указанного преступления являлось завладение квартирой по адресу: <...>. Собственник данной квартиры И.Ю.Н. скончался в августе <...> года. Реализуя преступный умысел на завладение данной квартирой и действуя в составе организованной преступной группы, ответчица К.И., являясь инспектором участка N <...> ОВИРУГ ГУЖА <...> района Санкт-Петербурга, предоставила организатору преступной группы К.А.П. информацию об отсутствии лиц, претендующих на наследование указанной квартиры. В дальнейшем К.А.П., действуя через свои преступные связи, получил за вознаграждение от нотариуса <...> У.Л.Н. поддельный дубликат завещания от имени И.Ю.Н. на все его имущество в пользу С. С., действуя в составе преступной группы, предъявил указанный дубликат завещания уполномоченному на ведение наследственных дел нотариусу Санкт-Петербурга Р., заявив о вступлении в наследство после смерти И.Ю.Н. Нотариус Р., не осведомленная о совершаемом преступлении, выдала С. свидетельство от <дата> о праве на наследство к имуществу И.Ю.Н. на <адрес>, а также дополнительное свидетельство от <дата> о праве на наследство на <адрес>, являющуюся предметом спора по данному делу. Действуя согласно ранее разработанному плану, С. произвел отчуждение спорной квартиры в пользу К.И., право собственности которой было зарегистрировано в установленном порядке <дата> Уголовное дело в отношении К.И., С. и У.Л.Н. прекращено Московским районным судом Санкт-Петербурга в связи с истечением срока давности уголовного преследования. В то же время прокурор считает установленным факт подделки завещания от имени И.Ю.Н. В силу ничтожности данного завещания является ничтожным и выданное на его основании С. свидетельство о праве на наследство. Поскольку К.И. приобрела спорную квартиру у С., который не имел права ее отчуждать, владение ответчицы является незаконным.
Ссылаясь на указанные обстоятельства, прокурор просил истребовать из владения ответчика указанную квартиру в собственность пользу Санкт-Петербурга и обязать ответчика освободить данную квартиру в течение месяца со дня вступления решения суда в законную силу.
Возражая против удовлетворения иска, ответчик ссылалась на то, что истцом пропущен срок исковой давности, который подлежит исчислению по правилам ст. 181 Гражданского кодекса Российской Федерации с момента исполнения сделки, то есть с мая <...> года. Прокурор не является надлежащим истцом по делу, так как действует в интересах Санкт-Петербурга в лице администрации <...> района Санкт-Петербурга, однако у последней не имеется никаких документов, свидетельствующих о вступлении в наследство. Ответчик не совершала никаких преступных действий, квартиру приобрела у С. по предложению своего знакомого К.А.П., которому взамен этой квартиры отдала свою однокомнатную квартиру на <адрес> и произвела доплату, тем самым приобрела спорную квартиру фактически по рыночной цене. Приговор суда в отношении нее отсутствует, а фактом прекращения в отношении нее уголовного дела совершение ею преступления по завладению данной квартирой не установлено. На прекращение уголовного дела по нереабилитирующему основанию она согласилась, поскольку не верила в правосудие и благоприятный для нее исход уголовного дела. Признательные показания в ходе следствия она давала под давлением следователя и под угрозой повторного заключения под стражу.
Решением Московского районного суда Санкт-Петербурга от 31.10.2013 исковые требования прокурора удовлетворены. Суд истребовал спорную квартиру из владения К.И., признав право государственной собственности города Санкт-Петербурга на данную квартиру. К.И. обязана освободить указанную квартиру в течение одного месяца со дня вступления данного решения суда в законную силу.
В апелляционной жалобе ответчик просит решение суда отменить, ссылаясь на его неправильность, повторяя свою позицию, которую занимала в суде первой инстанции.
Истец Администрация <...> района Санкт-Петербурга о рассмотрении дела извещена (л.д. 258, 259), в судебное заседание представителя не направила.
3 лицо нотариус Р. о рассмотрении дела извещена (л.д. 260, 265), в судебное заседание не явилась.
3 лицо С. о рассмотрении дела извещен по всем известным адресам, в том числе по последнему известному месту жительства согласно ст. 118 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (л.д. 260, 261, 263, 264, 266, 267), в судебное заседание не явился.
Неявка в суд истца и 3 лиц не препятствует рассмотрению дела согласно ст. 167 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.
Проверив материалы дела, обсудив доводы жалобы, судебная коллегия приходит к следующему.
При разрешении спора судом установлено, что собственником спорной квартиры являлся И.Ю.Н., умерший в августе <...> года. На наследство И.Ю.Н. претендовала гражданка Г.В.А., которая в марте <...> года обратилась в Московский районный суд Санкт-Петербурга с заявлением об установлении факта родственных отношений с И.Ю.Н. и признании права собственности на его имущество в порядке наследования. В марте <...> года указанный иск Г.В.А. был оставлен судом без рассмотрения ввиду повторной неявки истицы (дело N 2-132/06). При рассмотрении настоящего дела Г.В.А. была уведомлена о наличии у праве вступить в данное дело, однако в суд с соответствующим ходатайством и иском не обратилась. В связи с этим суд пришел к обоснованному выводу, что наследники И.Ю.Н., принявшие наследство в установленном порядке, отсутствуют, следовательно, его имущество в виде спорной квартиры в соответствии со ст. 1151 Гражданского кодекса Российской Федерации относится к составу выморочного имущества, переходит в собственность города Санкт-Петербурга и подлежит включению в фонд социального использования, который находится в ведении администрации <...> района Санкт-Петербурга в соответствии с Положением о районных администрациях города (постановление Правительства Санкт-Петербурга от <дата> N 1078 "Об администрациях районов Санкт-Петербурга").
С учетом изложенного и положений п. п. 1, 4 ст. 1152, п. п. 1, 2 ст. 1151 Гражданского кодекса Российской Федерации суд обоснованно отклонил довод ответчика об отсутствии у администрации района соответствующих полномочий по предъявлению к ответчице требований относительно спорной квартиры. Прокурор в силу ст. 45 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации вправе обратиться в суд с настоящим иском в интересах Санкт-Петербурга.
Рассматривая правоотношения о праве собственности ответчика в отношении спорного жилого помещения, суд правомерно учел следующие обстоятельства.
Прокурор в обоснование иска указал на ничтожность сделок, ставших основанием для владения ответчика, а именно завещания на имя С., выданного на его имя свидетельства о праве на наследство, договора купли-продажи между ответчиком и С.
Доказательством поддельности завещания от имени И.Ю.Н. прокурор привел материалы уголовного дела N 1-516/13, согласно которым нотариусу У.Л.Н. вменялось совершение мошенничества в составе организованной группы, где ее роль заключалась в изготовлении дубликата завещания от имени И.Ю.Н. в пользу С., которого И.Ю.Н. не совершал, то есть поддельного завещания.
Судом установлено, что совершение данного преступления в составе организованной группы относительно эпизода по завладению квартирой по адресу: <...> вменялось ряду лиц, в том числе К.А.П., заключившему досудебное соглашение о сотрудничестве со следствием, дело в отношении которого выделено в отдельное производство и рассматривается до настоящего времени, а также иным лицам: К.И., С., У.Л.Н., в отношении которых дело было прекращено по их ходатайствам в связи с истечением срока давности привлечения к уголовной ответственности; М.Н.А., в отношении которой эпизод по спорной квартире был исключен из объема обвинения.
Судебного акта, обладающего преюдициальным значением для разрешения настоящего спора по вопросу вины указанных лиц в хищении спорной квартиры, не имеется.
Вместе с тем, судом обоснованно учтено, что в объем предъявленного обвинения К.И., С., У.Л.Н. включались единый умысел на хищение спорной квартиры и осведомленность каждого из участников организованной группы о преступном характере их действий. Подделка указанного дубликата завещания вменялась следствием непосредственно нотариусу У.Л.Н., а остальным членам группы - осведомленность об общем плане действий.
В частности К.И. в ходе допроса в качестве обвиняемой <дата> давала показания о том, что до приобретения квартиры у С. знала, что он приобрел ее по поддельному завещанию (незаконным путем).
Из показаний С., данных на предварительном следствии, судом установлено, что с И.Ю.Н. он знаком не был, следовательно, совершать завещание в его пользу у И.Ю.Н. оснований не было, подлинник завещания он никогда не видел, так как все документы сразу передавал соучастнику Д. Также не доказано присутствие И.Ю.Н. в <адрес>, где якобы было удостоверено завещание.
Судом правильно учтено, что показания нотариуса У.Л.Н. о личном присутствии И.Ю.Н. в нотариальной конторе, как и показания остальных соучастников, отказавшихся в суде от ранее данных в ходе следствия показаний, обусловлены их позицией защиты от уголовного преследования.
Все указанные лица ходатайствовали перед судом о прекращении уголовного преследования в отношении них в связи с истечением сроков давности, что, как правильно указано судом, является нереабилитирующим основанием.
Учитывая изложенное, суд пришел к обоснованному выводу, что У.Л.Н., С. и К.И. фактически согласились с предъявленным им обвинением в совершении данного преступления, выразив согласие на прекращение уголовного преследования по данному нереабилитирующему основанию, хотя в соответствии с требованиями статьи 27 УПК РФ подсудимые имели право возражать против прекращения уголовного преследования в отношении них по данному основанию и требовать рассмотрения дела в общем порядке в целях признания их невиновными, постановления оправдательного приговора и получения права на реабилитацию.
Изложенные обстоятельства установлены судом на основании процессуальных документов, полученных в рамках уголовного дела, исследованных судом в ходе судебного разбирательства по настоящему делу, включая обвинительное заключение, протоколы допроса, постановления суда по уголовному делу, которые в силу ч. 1 ст. 71 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации являются письменными доказательствами, отвечают требованиям допустимости согласно ст. 60 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, в связи с чем несостоятельны доводы ответчика о том, что указанные доказательства являются недопустимыми, противоречат Гражданскому процессуальному кодексу Российской Федерации и ссылки на п. 1 ст. 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, о том, что суд оценивает доказательства при непосредственном исследовании.
Суд основывал решение только на тех доказательствах, которые были исследованы в судебном заседании (ч. 2 ст. 195 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).
Кроме того, указанные доказательства получили судебную оценку в совокупности.
Учитывая, что ответчиком не представлено доказательств, опровергающих выводы следствия о совершении подделки дубликата завещания от имени И.Ю.Н., ставшего основанием приобретения С. прав на квартиру, а впоследствии прав К.И., суд правомерно счел доказанным то обстоятельство, что завещание от имени И.Ю.Н. в пользу С. не совершалось, является ничтожным (ст. 168 Гражданского кодекса Российской Федерации), в силу ст. 166 Гражданского кодекса Российской Федерации не требует признания недействительным в судебном порядке (п. 1 ст. 1131 Гражданского кодекса Российской Федерации).
В силу п. 1 ст. 167 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации недействительная сделка не влечет юридических последствий, за исключением тех, которые связаны с ее недействительностью, и недействительна с момента ее совершения.
Поскольку свидетельство о праве на наследство И.Ю.Н. выдано С. на основании ничтожного завещания, в силу п. 1 ст. 167 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации оно не порождает прав С. на спорную квартиру, при этом также согласно п. 1 ст. 167 Гражданского кодекса Российской Федерации ничтожным является договор купли-продажи, заключенный между С. и ответчиком, и не порождает прав ответчика на спорную квартиру. С. не имел права отчуждать спорную квартиру, и договор купли-продажи не влечет возникновение у ответчика права собственности на квартиру.
При таком положении суд пришел к правильному выводу о том, что владение ответчика спорной квартирой является незаконным. Оснований полагать ответчика добросовестным приобретателем при вышеизложенных обстоятельствах заключения договора купли-продажи, когда ответчик заведомо знала о приобретении С. квартиры незаконным путем, не имеется.
Согласно ст. 301 Гражданского кодекса Российской Федерации собственник вправе истребовать свое имущество из чужого незаконного владения.
В соответствии с п. п. 1, 2 ст. 1151 Гражданского кодекса Российской Федерации спорная квартира как выморочное имущество переходит в собственность Санкт-Петербурга, в связи с чем спорная квартира обоснованно истребована судом из чужого незаконного владения ответчика в собственность Санкт-Петербурга с одновременным признанием за Санкт-Петербургом права государственной собственности на нее.
Учитывая отсутствие у ответчицы права собственности на спорную квартиру и отсутствие иных оснований пользования ею, суд правомерно удовлетворил требования прокурора об обязании освободить спорную квартиру, исходя из содержания ст. 209 Гражданского кодекса Российской Федерации.
Судом правомерно отклонено заявление ответчика о пропуске срока исковой давности, предусмотренного п. 1 ст. 181 Гражданского кодекса Российской Федерации, который, по мнению ответчика, следует исчислять с момента начала исполнения ничтожной сделки купли-продажи, т.е. с <дата>.
При этом суд правильно исходил из того, что в настоящем случае п. 1 ст. 181 Гражданского кодекса Российской Федерации не подлежит применению.
Суд исходил из того, что срок исковой давности следует исчислять с момента постановления суда о прекращении уголовного преследования в отношении лиц, причастных к хищению спорной квартиры, т.е. с <дата>, соответственно он не пропущен при обращении в суд с настоящим иском, поданным в суд значительно ранее, а именно <дата>.
Однако на указанные исковые требования распространяется срок исковой давности, предусмотренный ст. 196 Гражданского кодекса Российской Федерации (три года), который исчисляется согласно ст. 200 Гражданского кодекса Российской Федерации, в соответствии с п. 1 которой течение срока исковой давности начинается со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права.
Согласно материалам дела обвинительное заключение по вышеуказанному уголовному делу утверждено <дата>, уполномоченный орган государственной власти Санкт-Петербурга в лице Администрации <...> района Санкт-Петербурга не был привлечен к участию в указанном уголовном деле, не мог узнать об обстоятельствах незаконного завладения спорной квартирой, соответственно о нарушении права Санкт-Петербурга на спорную квартиру как выморочное имущество ранее 2011, а также в ходе уголовного преследования ответчика и других лиц. Также не имеется оснований полагать, что он должен был об этом знать до установления обстоятельств незаконного завладения спорной квартирой в ходе уголовного преследования ответчика и других лиц. Обратное ответчиком не доказано. Соответственно не имеется оснований полагать, что при обращении в суд с настоящим иском <дата> пропущен срок исковой давности.
Несостоятельны доводы ответчика о том, что о спорной квартире как выморочном имуществе Администрация <...> района Санкт-Петербурга должна была узнать не позднее <...> в связи с рассмотрением гражданского дела по заявлению Г.В.А. о признании права собственности на спорную квартиру в порядке наследования.
Указанное гражданское дело (дело N 2-132/06), в котором Г.В.А. просила установить факт родственных отношений с И.Ю.Н. и претендовала на наследование спорной квартиры, не имеет правового значения для исчисления срока исковой давности по заявленным в настоящем деле требованиям к ответчику.
На тот момент у Санкт-Петербурга не имелось сведений о незаконном владении ответчика спорной квартирой и соответственно о нарушении прав Санкт-Петербурга. Обратное ответчиком не доказано.
Таким образом, оснований для отмены обжалуемого решения не имеется.
Руководствуясь ст. 328 ГПК РФ, судебная коллегия
определила:
Решение Московского районного суда Санкт-Петербурга от 31 октября 2013 года оставить без изменения, апелляционную жалобу - без удовлетворения.
© Обращаем особое внимание коллег на необходимость ссылки на "NASLEDSTVO.SU | Наследственное право" при цитированиии (для on-line проектов обязательна активная гиперссылка)