Судебные решения, арбитраж
Наследование по завещанию; Наследственное право
Обращаем Ваше внимание на то обстоятельство, что данное решение могло быть обжаловано в суде высшей инстанции и отменено
Судья: Дворовенко В.Н.
Судебная коллегия по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда в составе:
председательствующего Мелешко Н.В.,
судей Смышляевой И.Ю., Вашкиной Л.И.,
при секретаре Ц.
рассмотрела в открытом судебном заседании 22 апреля 2013 г. дело N 2-48/2013 по апелляционной жалобе О.Г. на решение Невского районного суда Санкт-Петербурга от 15 января 2013 г. по иску О.П. к О.Г., о признании завещания недействительным, включении спорной квартиры в состав наследственного имущества и признании права собственности на квартиру.
Заслушав доклад судьи Мелешко Н.В., объяснения представителей ответчика О.Г., - Е.О., К., представителя истца О.П. - Ф., судебная коллегия по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда
установила:
О.П. обратился в суд с иском к О.Г., о признании недействительным завещания наследодателя О.Л., <дата> г.р., в пользу О.Г., составленного <дата>, включении в состав наследственного имущества и признании права собственности в порядке наследования по закону на квартиру по адресу: <адрес>.
В обоснование иска истец указал, что при совершении завещания наследодатель не мог понимать значение своих действий и руководить ими, в том числе вследствие возраста и наличия различных заболеваний, поскольку с 2003 г. О.Л. страдала ЦВБ (цереброваскулярная болезнь), ИБС (ишемическая болезнь сердца), ДЭ 3 ст. (дисциркуляторная энцефалопатия 3 степени) с психотропным синдромом, болезнью Альцгеймера, сосудистым заболеванием головного мозга с интеллектуально-мнестическими нарушениями, в связи с чем, неоднократно проходила лечение в различных медицинских учреждениях. В установленный законом срок О.П., как единственный наследник первой очереди по закону, принял наследство, подав нотариусу заявление о принятии наследства, однако реализовать свое право на наследственное имущество истец в настоящее время не может, поскольку составленным наследодателем завещанием все наследственное имущество, включая и спорную квартиру, завещано ответчику.
Решением Невского районного суда от 15 января 2013 г. завещание наследодателя О.Л. в пользу О.Г., составленное <дата>, признано недействительным. Двухкомнатная квартира N <...> по адресу: <адрес> включена в состав наследственного имущества. За О.П. признано право собственности в порядке наследования по закону на указанную двухкомнатную квартиру. В пользу О.П. с О.Г., взысканы расходы по оплате посмертной судебной психиатрической экспертизы в размере <...>, расходы по оплате государственной пошлины в размере <...> С О.Г., в доход бюджета города Санкт-Петербурга взыскана государственная пошлина размере <...>
В апелляционной жалобе О.Г., просит решение суда отменить, принять по делу новое решение об отказе в удовлетворении исковых требований.
Нотариус К.Л., нотариус З. на рассмотрение дела не явились, о его слушании извещены надлежащим образом, на основании ч. 3 ст. 167 ГПК РФ коллегия полагает возможным рассмотреть дело в их отсутствие.
Судебная коллегия, изучив материалы дела, выслушав объяснения сторон, обсудив доводы апелляционной жалобы, приходит к следующему.
Как установлено судом первой инстанции и следует из материалов дела, О.Л. при жизни являлась собственником двухкомнатной квартиры, расположенной по адресу: <адрес>.
<дата> О.Л. завещала все свое имущество, а также принадлежащую ей на праве собственности двухкомнатную квартиру по вышеуказанному адресу ответчику О.Г.,
О.Л. умерла <дата>
Истец О.П. и ответчик О.Г., после смерти О.Л. обратились, соответственно, <дата> и <дата> к нотариусу с заявлениями о принятии наследства.
О.Л. на учете у врача-психиатра не состояла.
В рамках рассмотрения настоящего дела, для разрешения вопроса о психическом состоянии О.Л. на момент подписания <дата> завещания, судом назначена посмертная психиатрическая экспертиза.
Согласно заключению посмертной судебной психиатрической первичной экспертизы N <...> от <дата>, проведенной в Санкт-Петербургском ГКУЗ, О.Л. страдала (в том числе в юридически значимый период) органическим расстройством личности в связи с сосудистым заболеванием. Об этом свидетельствуют данные медицинской документации, материалы гражданского дела, согласно которым О.Л. длительное время страдала сосудистым заболеванием головного мозга (ЦВБ, ГБ, церебральный атеросклероз) с формированием с течением времени признаков дисциркуляторной энцефалопатии, проявляющейся церебрастенической симптоматикой, с развитием к 2007 г. на фоне прогрессирования основного заболевания аффективных нарушений (страхи, тревожность, плаксивость), значительных когнитивных расстройств с нарушением ориентации во времени, пространстве, что подтверждалось осмотрами психиатра, невролога в период 2007 - 2010 гг. Таким образом, О.Л. по своему психическому состоянию при составлении завещания <дата> не могла понимать значение своих действий и руководить ими.
В судебном заседании допрошенная по ходатайству стороны ответчика эксперт-психиатр А. пояснила, что решение комиссией экспертов принималось по итогам изучения всех имеющихся материалов в совокупности. Органическое расстройство личности - это изменение личности в результате заболевания головного мозга. У О.Л. проявлялись те нарушения, которые описаны в медицинской документации и указаны в заключении экспертов. При проведении экспертизы были оценены выявленные нарушения в совокупности и степень их выраженности. В отношении О.Л. эксперты категорично пришли к выводу о том, что она не могла понимать значение своих действий и руководить ими в юридически значимый период. Степень органического расстройства личности установить невозможно, поскольку в науке нет такого разграничения. Экспертами были оценены тяжесть выявленных нарушений, их динамика, общая клиническая картина и по совокупности сведений эксперты пришли к выводу, что О.Л. не могла понимать значение своих действий и руководить ими в юридически значимый период. С 2007 г. у О.Л. выявлялись такие нарушения, как нарушение памяти, нарушения эмоциональной сферы и интеллекта, когнитивные расстройства. Эксперты пришли к выводу, что когнитивные расстройства личности О.Л. достигали значительной степени. Вывод экспертов был основан в том числе и на записях терапевта, невролога. Осмотр психиатра <дата> также был принят во внимание, но при этом осмотре не был поставлен диагноз, в задачу психиатра входило только установить, есть ли психоз или нет. Ничего конкретного о ее состоянии, кроме немного сниженной памяти, в данном осмотре не указано, однако ранее были осмотры, при которых отмечались более серьезные нарушения. У психически здорового человека нет когнитивных нарушений. Учитывая динамику установленного у О.Л. заболевания, прогноз его развития в дальнейшем был бы неблагоприятным. В 2007, 2008 годах О.Л. был поставлен диагноз, который и в 2010 году подтвержден, в том числе неврологом. Нарушения сознания О.Л. были достаточно выражены еще к 2007 году. На вопрос, поставленный в определении суда о том, с какого времени заболевания О.Л. могли повлиять на ее способность понимать значение своих действий, осознавать характер и последствия совершаемых ею юридически значимых действий, эксперты не ответили, так как период слишком растянут во времени, по своему существу он не входит в предмет экспертного исследования. На те вопросы, на которые распространялась компетенция экспертов, они ответили категорично. Установленный О.Л. диагноз мог привести в дальнейшем к слабоумию. Течение болезни О.Л. было непрерывное, прогрессирующее. Если принимать должное специализированное лечение, то болезнь могла бы остановиться на определенной стадии своего развития, но наступление улучшения было невозможно. За время с 2000 года по 2007 год нарушения сознания О.Л. достигли значительной степени. По состоянию на 2007 год в силу указанного ранее О.Л. не могла понимать значение своих действий и руководить ими, тем более в юридически значимый период. После 2007 года О.Л. не получала специализированного лечения, ей было необходимо принимать специфические лекарства, но сведений о том, что такие лекарства она принимала и обращалась в это же время к психиатру, не имеется.
В судебном заседании свидетель В.С. показал, что О.Л. он знает с детства. Последние три года свидетель с О.Л. часто встречались. О.Л. в последние годы не могла себя обслуживать, вела себя не совсем адекватно. Она не ориентировалась во времени, местности, уходила из квартиры, и потом ее долго разыскивали, обратно в квартиру она вернуться сама уже не могла. Она ходила, но когда свидетель видел ее последний раз, она уже передвигалась с трудом, только с чьей-либо помощью. Именно про <дата> свидетель в судебном заседании ничего пояснить не смог. Указал, что у О.Л. в силу возраста и различных заболеваний были утрачены навыки к самообслуживанию, личной гигиене. Когда она уходила из дома, могла включить газ и не выключала его, что происходило в том числе и в присутствии свидетеля. Она не могла определить свое местонахождение. О пенсии она говорила, что ее у нее забирают - отнимают пенсию, а кто это делает - она сказать не могла. О.Л. свидетеля узнавала, а других - нет. Последние годы она проживала только с О.П. Свидетель указал, что в очередной раз, когда О.Л. ушла из дома, он и истец ее разыскивали, забирали ее из опорного пункта милиции ориентировочно летом 2010 г., она была в халате.
Свидетель Б. показал в судебном заседании, что знал О.Л. С О.Л. у него отношения были как с матерью друга, которого он знает более 30 лет. Дома у О.Л. свидетель бывал часто - два раза в месяц. О.Л. до 2009 г. проживала одна, потом к ней переехал О.П. В 2009 г. они обратились в гериатрический центр. В январе 2010 г. состояние О.Л. резко ухудшилось, она, к примеру, перестала понимать, что такое праздники: свидетель приехал на Новый год, а она спрашивала его, что такое Новый год. У нее была потеря памяти. Действительность она перестала четко воспринимать в начале 2010 г. Она плохо понимала "день" и "ночь", постоянно спрашивала сколько времени. Свидетеля она перестала узнавать в начале 2010 г. В 2010 г. она еще сама себя обслуживала, а в феврале - марте 2011 г. ее состояние совсем ухудшилось, она утратила навыки к самообслуживанию, личной гигиене. Когда свидетель был у них дома, она включила газ, но не зажгла его. Однажды она пошла гулять на улицу, надев туфли на босую ногу, и легкое платье, хотя было это в марте 2010 г. Свидетель спрашивал ее, как она себя чувствует, она отвечала односложно - "хорошо", а на вопрос "что болит" - отвечала вопросом: "А как это, "болит"?". Своих ответов она объяснить не могла. Однажды, О.Л. потерялась, нашли ее в соседнем дворе. Свидетель уточнил, что ухудшение состояния здоровья О.Л. имело место весной 2010 г. Про <дата> свидетель в судебном заседании ничего пояснить не смог.
Из показаний свидетеля Б.Е. следует, что О.Л. она знала с 1981 г., являлась близким другом семьи. О.Л. свидетель видела в последний раз в конце сентября - начале октября 2011 г., О.Л. сама открыла дверь в квартиру, они с ней общались. О.Л. вела себя нормально, жаловалась на сына, который злоупотребляет спиртными напитками. Свидетель показала, что последние годы за ней ухаживал ее внук - О.Г., а когда его арестовали, то ухаживала его жена. Отношения между ответчиком и О.Л. были хорошие. Свидетель про завещание знала: О.Л. решила, что квартиру завещает внуку, так как ее сын злоупотреблял спиртными напитками. Свидетель указала, что истец выгонял О.Л. из дома, находясь в состоянии алкогольного опьянения. Об обстоятельствах смерти О.Л. свидетель пояснила, что когда она умерла, об этом никто не знал, и О.Л. пролежала около пяти дней дома, пока ее не обнаружил сын.
Допрошенная по делу в качестве свидетеля П. показала, что О.Л. она знала примерно с 1976 г. О.Л. свидетель видела в последний раз в 2010 г. в августе. Ответчик приехал к ее знакомой с О.Л., где последнюю вымыли, в тот же день они ездили оформлять завещание на квартиру по <адрес> и приехали домой после оформления. При оформлении завещания свидетель не присутствовала. О.Л. рассказывала свидетелю тогда про дачу, цветы. Она была здорова, адекватно отвечала на задаваемые вопросы, сама задавала вопросы. Она жаловалась на О.П., что он ее обижает, отнимает деньги. Ответчик со своими родственниками отвозил ей супы, котлеты. Истец же эти продукты либо выбрасывал, либо съедал сам. Пенсию О.Л. он отнимал, выгонял О.Л. из дома на лестницу. Когда это случалось, соседи звонили Ч. или ответчику и просили приехать, чтобы вмешаться. О.Л. всегда хорошо выглядела, следила за собой, была опрятная. За ней ухаживали ответчик и его родственники. Свидетель пояснила, что О.Л. являлась пожилым человеком и ей требовалась помощь. При этом уточнила, что если бы О.Л. жила одна, она могла бы себя обеспечивать и обслуживать.
Дав оценку исследованным доказательствам, в том числе медицинской документации в отношении О.Л., доводам сторон, нормам права суд пришел к выводу, что в данном случае совокупностью представленных доказательств нашло свое подтверждение то обстоятельство, что О.Л. на момент подписания завещания в силу имеющихся заболеваний не могла понимать значение своих действий и руководить ими, а соответственно оспариваемое завещание в силу ст. 177 Гражданского кодекса РФ является недействительным, и заявленные О.П. требования удовлетворил, признав, что данной недействительной сделкой нарушаются права О.П. - наследника первой очереди.
Судебная коллегия полагает данные выводы суда правильными, соответствующими материалам дела и установленным по делу обстоятельствам.
В соответствии со ст. 177 Гражданского кодекса РФ сделка, совершенная гражданином, хотя и дееспособным, но находившимся в момент ее совершения в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, может быть признана судом недействительной по иску этого гражданина либо иных лиц, чьи права или охраняемые законом интересы нарушены в результате ее совершения.
Судебная коллегия в данном случае не усматривает оснований ставить под сомнение достоверность заключения комиссии экспертов от <дата>, которой суд первой инстанции руководствовался при вынесении решения. Суд апелляционной инстанции приходит к выводу о том, что оно в полном объеме отвечает требованиям статей 55, 59 - 60 ГПК РФ, поскольку содержит подробное описание исследований материалов дела и медицинских документов, сделанные в результате их выводы и обоснованные ответы на поставленные вопросы. Оснований не доверять выводам указанной экспертизы у суда не имелось, эксперты имеют необходимую квалификацию, предупреждены об уголовной ответственности и не заинтересованы в исходе дела; доказательств, указывающих на недостоверность проведенной экспертизы, либо ставящих под сомнение ее выводы, суду не представлено. Предметом экспертного исследования были полностью материалы дела, с имеющимися в них показаниями свидетелей, медицинские документы О.Л. Выводы экспертов подтверждаются данными медицинской документации О.Л., имеющейся в материалах дела, из которой следует, что с 2000 г. проявлялись признаки цереброваскулярной болезни (ЦВБ), атеросклероза сосудов головного мозга, дисциркулярной энцефалопатии (ДЭ) 2 степени, атеросклеротического кардиосклероза (АКС). В 2006 г. рекомендована консультация в ПНД. В 2007 г. выписана из ГУЗ "Городская Александровская больница" с диагнозом: ЦВБ, ДЭ 3 степени с интеллектуально-мнестическими нарушениями, гипертоническая болезнь 3 ст., ИБС, АКС. В 2008 г. в этой же больнице поставлен диагноз: органическое заболевание головного мозга с когнитивными нарушениями, ЦВБ, ДЭ 2 степени, рекомендовано лечение в ПНД. В 2009 г. проходила лечение в поликлинике по месту жительства с диагнозом: ЦВБ, церебральный атеросклероз, ДЭ 3 степени, ухудшение состояния, рекомендована консультация психиатра. Там же проходила лечение в марте 2010 г. с диагнозом: сосудистое заболевание головного мозга с интеллектуально-мнестическими нарушениями. Объяснениями эксперта А., данными в судебном заседании суда первой инстанции, подтверждается, что эксперты с учетом прогредиентности, необратимости, стойкости сосудистого заболевания, возраста О.Л. пришли к категоричному заключению, что в августе 2010 г. у О.Л. имело место психическое расстройство, в виде значительных когнитивных нарушений, обусловленных сосудистым заболеванием головного мозга. Указанное психическое расстройство лишало О.Л. способности понимать значение своих действий и руководить ими при составлении завещания <дата>
В соответствии с частью 2 статьи 87 ГПК РФ в связи с возникшими сомнениями в правильности или обоснованности ранее данного заключения, наличием противоречий в заключениях нескольких экспертов суд может назначить по тем же вопросам повторную экспертизу, проведение которой поручается другому эксперту или другим экспертам.
Судебная коллегия считает, что заключение посмертной судебной психиатрической экспертизы содержит полные ответы на поставленные перед экспертами вопросы, не усматривает оснований для проведения по делу повторной экспертизы. Все сомнения, на которые указывал представитель ответчика в ходатайстве о назначении повторной экспертизы, были устранены путем допроса эксперта в судебном заседании суда первой инстанции. Само по себе несогласие с экспертным заключением не является основанием для назначения повторной или дополнительной экспертизы, в связи с чем, соответствующие доводы апелляционной жалобы О.Г, подлежат отклонению.
Показания свидетелей по делу были оценены судом в совокупности с другими доказательствами, в том числе являлись предметом исследования при проведении экспертизы. При этом судебная коллегия принимает во внимание, что наличие или отсутствие психического заболевания, а также возможность или невозможность понимать значение своих действий свидетели подтвердить не могут, поскольку специальными познаниями в области психиатрии они не обладают, и не могут в полном объеме оценить психическое состояние О.Л.
Из материалов дела следует, что ходатайство о назначении повторной судебной психиатрической экспертизы, заявленное представителем ответчика в апелляционной инстанции, заявлялось в ходе судебного заседания в суде первой инстанции, было разрешено судом, в том числе с вынесением мотивированного определения об отказе в удовлетворении ходатайства о назначении повторной экспертизы. Учитывая суд первой инстанции оценил полноту экспертного заключения и счел представленный в дело объем доказательств достаточным, оснований для удовлетворения ходатайства представителя ответчика судебная коллегия не усматривает.
Ссылка О.Г, в апелляционной жалобе на приложенное к ней суждение специалиста кафедры социальной психиатрии и психологии Санкт-Петербургского института усовершенствования врачей-экспертов В. от <дата>, составленное по результатам проведенного исследования копий материалов дела и копий медицинских документов на предмет определения возможности О.Л. в спорные периоды времени понимать значение своих действий и руководить ими, также не может быть принята во внимание судебной коллегией, поскольку указанное заключение не представлялось суду первой инстанции при рассмотрении дела, доказательств невозможности проведения данного исследования до вынесения обжалуемого решения суда истцом не представлено. Кроме того, судебная коллегия также учитывает и то обстоятельство, что исследование проводилось после вынесения судом решения, с представлением специалисту судебного постановления, специалист, проводивший указанное исследование, не был предупрежден об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения.
Заявленное ответчиком в ходе судебного заседания суда апелляционной инстанции ходатайство о допросе в качестве свидетеля по делу специалиста В. удовлетворению не подлежит, поскольку стороной ответчика суду апелляционной инстанции не представлено доказательств, подтверждающих невозможность представления такого доказательства в суд первой инстанции по уважительным причинам. Кроме того, ходатайство о его допросе заявлено с целью разъяснения его заключения, в принятии которого в качестве нового доказательства судебной коллегией отказано.
Доводы представителя ответчика о том, что суд необоснованно отказал в допросе в качестве свидетелей врачей-психиатров, осматривавших О.Л. в 2007, 2008 и 2010 гг., судебной коллегией не могут быть приняты во внимание, поскольку в нарушение требований ч. 2 ст. 69 ГПК ответчик не сообщил имена, отчества, фамилии свидетелей. В соответствии с ч. 3 ст. 67 ГПК РФ суд оценивает относимость, допустимость, достоверность каждого доказательства в отдельности, а также достаточность и взаимную связь доказательств в их совокупности. Суд обоснованно счел представленный объем доказательств достаточным.
Судебной коллегией не установлено фактов необоснованного отклонения судом первой инстанции ходатайств лиц, участвующих в деле, об истребовании, приобщении к делу, исследовании дополнительных доказательств либо ходатайств о вызове свидетелей, о назначении экспертизы, поэтому оснований для удовлетворения ходатайств представителя ответчика, заявленных в суде апелляционной инстанции, судебная коллегия не усматривает.
Доводы апелляционной жалобы сводятся к несогласию с выводами суда, их переоценке, не содержат ссылок на наличие оснований для отмены решения суда, предусмотренных ст. 330 ГПК РФ, вследствие чего, не могут быть приняты во внимание.
Несогласие с выводами суда не может рассматриваться в качестве основания отмены судебного постановления в апелляционном порядке.
Нарушений норм материального и процессуального права, повлекших вынесение незаконного решения, судом не допущено.
Руководствуясь ст. 328 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия
определила:
Решение Невского районного суда Санкт-Петербурга от 15 января 2013 г. оставить без изменения, апелляционную жалобу - без удовлетворения.
© Обращаем особое внимание коллег на необходимость ссылки на "NASLEDSTVO.SU | Наследственное право" при цитированиии (для on-line проектов обязательна активная гиперссылка)
ОПРЕДЕЛЕНИЕ САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКОГО ГОРОДСКОГО СУДА ОТ 22.04.2013 N 33-5676/2013
Разделы:Наследование по завещанию; Наследственное право
Обращаем Ваше внимание на то обстоятельство, что данное решение могло быть обжаловано в суде высшей инстанции и отменено
САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКИЙ ГОРОДСКОЙ СУД
АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ
от 22 апреля 2013 г. N 33-5676/2013
Судья: Дворовенко В.Н.
Судебная коллегия по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда в составе:
председательствующего Мелешко Н.В.,
судей Смышляевой И.Ю., Вашкиной Л.И.,
при секретаре Ц.
рассмотрела в открытом судебном заседании 22 апреля 2013 г. дело N 2-48/2013 по апелляционной жалобе О.Г. на решение Невского районного суда Санкт-Петербурга от 15 января 2013 г. по иску О.П. к О.Г., о признании завещания недействительным, включении спорной квартиры в состав наследственного имущества и признании права собственности на квартиру.
Заслушав доклад судьи Мелешко Н.В., объяснения представителей ответчика О.Г., - Е.О., К., представителя истца О.П. - Ф., судебная коллегия по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда
установила:
О.П. обратился в суд с иском к О.Г., о признании недействительным завещания наследодателя О.Л., <дата> г.р., в пользу О.Г., составленного <дата>, включении в состав наследственного имущества и признании права собственности в порядке наследования по закону на квартиру по адресу: <адрес>.
В обоснование иска истец указал, что при совершении завещания наследодатель не мог понимать значение своих действий и руководить ими, в том числе вследствие возраста и наличия различных заболеваний, поскольку с 2003 г. О.Л. страдала ЦВБ (цереброваскулярная болезнь), ИБС (ишемическая болезнь сердца), ДЭ 3 ст. (дисциркуляторная энцефалопатия 3 степени) с психотропным синдромом, болезнью Альцгеймера, сосудистым заболеванием головного мозга с интеллектуально-мнестическими нарушениями, в связи с чем, неоднократно проходила лечение в различных медицинских учреждениях. В установленный законом срок О.П., как единственный наследник первой очереди по закону, принял наследство, подав нотариусу заявление о принятии наследства, однако реализовать свое право на наследственное имущество истец в настоящее время не может, поскольку составленным наследодателем завещанием все наследственное имущество, включая и спорную квартиру, завещано ответчику.
Решением Невского районного суда от 15 января 2013 г. завещание наследодателя О.Л. в пользу О.Г., составленное <дата>, признано недействительным. Двухкомнатная квартира N <...> по адресу: <адрес> включена в состав наследственного имущества. За О.П. признано право собственности в порядке наследования по закону на указанную двухкомнатную квартиру. В пользу О.П. с О.Г., взысканы расходы по оплате посмертной судебной психиатрической экспертизы в размере <...>, расходы по оплате государственной пошлины в размере <...> С О.Г., в доход бюджета города Санкт-Петербурга взыскана государственная пошлина размере <...>
В апелляционной жалобе О.Г., просит решение суда отменить, принять по делу новое решение об отказе в удовлетворении исковых требований.
Нотариус К.Л., нотариус З. на рассмотрение дела не явились, о его слушании извещены надлежащим образом, на основании ч. 3 ст. 167 ГПК РФ коллегия полагает возможным рассмотреть дело в их отсутствие.
Судебная коллегия, изучив материалы дела, выслушав объяснения сторон, обсудив доводы апелляционной жалобы, приходит к следующему.
Как установлено судом первой инстанции и следует из материалов дела, О.Л. при жизни являлась собственником двухкомнатной квартиры, расположенной по адресу: <адрес>.
<дата> О.Л. завещала все свое имущество, а также принадлежащую ей на праве собственности двухкомнатную квартиру по вышеуказанному адресу ответчику О.Г.,
О.Л. умерла <дата>
Истец О.П. и ответчик О.Г., после смерти О.Л. обратились, соответственно, <дата> и <дата> к нотариусу с заявлениями о принятии наследства.
О.Л. на учете у врача-психиатра не состояла.
В рамках рассмотрения настоящего дела, для разрешения вопроса о психическом состоянии О.Л. на момент подписания <дата> завещания, судом назначена посмертная психиатрическая экспертиза.
Согласно заключению посмертной судебной психиатрической первичной экспертизы N <...> от <дата>, проведенной в Санкт-Петербургском ГКУЗ, О.Л. страдала (в том числе в юридически значимый период) органическим расстройством личности в связи с сосудистым заболеванием. Об этом свидетельствуют данные медицинской документации, материалы гражданского дела, согласно которым О.Л. длительное время страдала сосудистым заболеванием головного мозга (ЦВБ, ГБ, церебральный атеросклероз) с формированием с течением времени признаков дисциркуляторной энцефалопатии, проявляющейся церебрастенической симптоматикой, с развитием к 2007 г. на фоне прогрессирования основного заболевания аффективных нарушений (страхи, тревожность, плаксивость), значительных когнитивных расстройств с нарушением ориентации во времени, пространстве, что подтверждалось осмотрами психиатра, невролога в период 2007 - 2010 гг. Таким образом, О.Л. по своему психическому состоянию при составлении завещания <дата> не могла понимать значение своих действий и руководить ими.
В судебном заседании допрошенная по ходатайству стороны ответчика эксперт-психиатр А. пояснила, что решение комиссией экспертов принималось по итогам изучения всех имеющихся материалов в совокупности. Органическое расстройство личности - это изменение личности в результате заболевания головного мозга. У О.Л. проявлялись те нарушения, которые описаны в медицинской документации и указаны в заключении экспертов. При проведении экспертизы были оценены выявленные нарушения в совокупности и степень их выраженности. В отношении О.Л. эксперты категорично пришли к выводу о том, что она не могла понимать значение своих действий и руководить ими в юридически значимый период. Степень органического расстройства личности установить невозможно, поскольку в науке нет такого разграничения. Экспертами были оценены тяжесть выявленных нарушений, их динамика, общая клиническая картина и по совокупности сведений эксперты пришли к выводу, что О.Л. не могла понимать значение своих действий и руководить ими в юридически значимый период. С 2007 г. у О.Л. выявлялись такие нарушения, как нарушение памяти, нарушения эмоциональной сферы и интеллекта, когнитивные расстройства. Эксперты пришли к выводу, что когнитивные расстройства личности О.Л. достигали значительной степени. Вывод экспертов был основан в том числе и на записях терапевта, невролога. Осмотр психиатра <дата> также был принят во внимание, но при этом осмотре не был поставлен диагноз, в задачу психиатра входило только установить, есть ли психоз или нет. Ничего конкретного о ее состоянии, кроме немного сниженной памяти, в данном осмотре не указано, однако ранее были осмотры, при которых отмечались более серьезные нарушения. У психически здорового человека нет когнитивных нарушений. Учитывая динамику установленного у О.Л. заболевания, прогноз его развития в дальнейшем был бы неблагоприятным. В 2007, 2008 годах О.Л. был поставлен диагноз, который и в 2010 году подтвержден, в том числе неврологом. Нарушения сознания О.Л. были достаточно выражены еще к 2007 году. На вопрос, поставленный в определении суда о том, с какого времени заболевания О.Л. могли повлиять на ее способность понимать значение своих действий, осознавать характер и последствия совершаемых ею юридически значимых действий, эксперты не ответили, так как период слишком растянут во времени, по своему существу он не входит в предмет экспертного исследования. На те вопросы, на которые распространялась компетенция экспертов, они ответили категорично. Установленный О.Л. диагноз мог привести в дальнейшем к слабоумию. Течение болезни О.Л. было непрерывное, прогрессирующее. Если принимать должное специализированное лечение, то болезнь могла бы остановиться на определенной стадии своего развития, но наступление улучшения было невозможно. За время с 2000 года по 2007 год нарушения сознания О.Л. достигли значительной степени. По состоянию на 2007 год в силу указанного ранее О.Л. не могла понимать значение своих действий и руководить ими, тем более в юридически значимый период. После 2007 года О.Л. не получала специализированного лечения, ей было необходимо принимать специфические лекарства, но сведений о том, что такие лекарства она принимала и обращалась в это же время к психиатру, не имеется.
В судебном заседании свидетель В.С. показал, что О.Л. он знает с детства. Последние три года свидетель с О.Л. часто встречались. О.Л. в последние годы не могла себя обслуживать, вела себя не совсем адекватно. Она не ориентировалась во времени, местности, уходила из квартиры, и потом ее долго разыскивали, обратно в квартиру она вернуться сама уже не могла. Она ходила, но когда свидетель видел ее последний раз, она уже передвигалась с трудом, только с чьей-либо помощью. Именно про <дата> свидетель в судебном заседании ничего пояснить не смог. Указал, что у О.Л. в силу возраста и различных заболеваний были утрачены навыки к самообслуживанию, личной гигиене. Когда она уходила из дома, могла включить газ и не выключала его, что происходило в том числе и в присутствии свидетеля. Она не могла определить свое местонахождение. О пенсии она говорила, что ее у нее забирают - отнимают пенсию, а кто это делает - она сказать не могла. О.Л. свидетеля узнавала, а других - нет. Последние годы она проживала только с О.П. Свидетель указал, что в очередной раз, когда О.Л. ушла из дома, он и истец ее разыскивали, забирали ее из опорного пункта милиции ориентировочно летом 2010 г., она была в халате.
Свидетель Б. показал в судебном заседании, что знал О.Л. С О.Л. у него отношения были как с матерью друга, которого он знает более 30 лет. Дома у О.Л. свидетель бывал часто - два раза в месяц. О.Л. до 2009 г. проживала одна, потом к ней переехал О.П. В 2009 г. они обратились в гериатрический центр. В январе 2010 г. состояние О.Л. резко ухудшилось, она, к примеру, перестала понимать, что такое праздники: свидетель приехал на Новый год, а она спрашивала его, что такое Новый год. У нее была потеря памяти. Действительность она перестала четко воспринимать в начале 2010 г. Она плохо понимала "день" и "ночь", постоянно спрашивала сколько времени. Свидетеля она перестала узнавать в начале 2010 г. В 2010 г. она еще сама себя обслуживала, а в феврале - марте 2011 г. ее состояние совсем ухудшилось, она утратила навыки к самообслуживанию, личной гигиене. Когда свидетель был у них дома, она включила газ, но не зажгла его. Однажды она пошла гулять на улицу, надев туфли на босую ногу, и легкое платье, хотя было это в марте 2010 г. Свидетель спрашивал ее, как она себя чувствует, она отвечала односложно - "хорошо", а на вопрос "что болит" - отвечала вопросом: "А как это, "болит"?". Своих ответов она объяснить не могла. Однажды, О.Л. потерялась, нашли ее в соседнем дворе. Свидетель уточнил, что ухудшение состояния здоровья О.Л. имело место весной 2010 г. Про <дата> свидетель в судебном заседании ничего пояснить не смог.
Из показаний свидетеля Б.Е. следует, что О.Л. она знала с 1981 г., являлась близким другом семьи. О.Л. свидетель видела в последний раз в конце сентября - начале октября 2011 г., О.Л. сама открыла дверь в квартиру, они с ней общались. О.Л. вела себя нормально, жаловалась на сына, который злоупотребляет спиртными напитками. Свидетель показала, что последние годы за ней ухаживал ее внук - О.Г., а когда его арестовали, то ухаживала его жена. Отношения между ответчиком и О.Л. были хорошие. Свидетель про завещание знала: О.Л. решила, что квартиру завещает внуку, так как ее сын злоупотреблял спиртными напитками. Свидетель указала, что истец выгонял О.Л. из дома, находясь в состоянии алкогольного опьянения. Об обстоятельствах смерти О.Л. свидетель пояснила, что когда она умерла, об этом никто не знал, и О.Л. пролежала около пяти дней дома, пока ее не обнаружил сын.
Допрошенная по делу в качестве свидетеля П. показала, что О.Л. она знала примерно с 1976 г. О.Л. свидетель видела в последний раз в 2010 г. в августе. Ответчик приехал к ее знакомой с О.Л., где последнюю вымыли, в тот же день они ездили оформлять завещание на квартиру по <адрес> и приехали домой после оформления. При оформлении завещания свидетель не присутствовала. О.Л. рассказывала свидетелю тогда про дачу, цветы. Она была здорова, адекватно отвечала на задаваемые вопросы, сама задавала вопросы. Она жаловалась на О.П., что он ее обижает, отнимает деньги. Ответчик со своими родственниками отвозил ей супы, котлеты. Истец же эти продукты либо выбрасывал, либо съедал сам. Пенсию О.Л. он отнимал, выгонял О.Л. из дома на лестницу. Когда это случалось, соседи звонили Ч. или ответчику и просили приехать, чтобы вмешаться. О.Л. всегда хорошо выглядела, следила за собой, была опрятная. За ней ухаживали ответчик и его родственники. Свидетель пояснила, что О.Л. являлась пожилым человеком и ей требовалась помощь. При этом уточнила, что если бы О.Л. жила одна, она могла бы себя обеспечивать и обслуживать.
Дав оценку исследованным доказательствам, в том числе медицинской документации в отношении О.Л., доводам сторон, нормам права суд пришел к выводу, что в данном случае совокупностью представленных доказательств нашло свое подтверждение то обстоятельство, что О.Л. на момент подписания завещания в силу имеющихся заболеваний не могла понимать значение своих действий и руководить ими, а соответственно оспариваемое завещание в силу ст. 177 Гражданского кодекса РФ является недействительным, и заявленные О.П. требования удовлетворил, признав, что данной недействительной сделкой нарушаются права О.П. - наследника первой очереди.
Судебная коллегия полагает данные выводы суда правильными, соответствующими материалам дела и установленным по делу обстоятельствам.
В соответствии со ст. 177 Гражданского кодекса РФ сделка, совершенная гражданином, хотя и дееспособным, но находившимся в момент ее совершения в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, может быть признана судом недействительной по иску этого гражданина либо иных лиц, чьи права или охраняемые законом интересы нарушены в результате ее совершения.
Судебная коллегия в данном случае не усматривает оснований ставить под сомнение достоверность заключения комиссии экспертов от <дата>, которой суд первой инстанции руководствовался при вынесении решения. Суд апелляционной инстанции приходит к выводу о том, что оно в полном объеме отвечает требованиям статей 55, 59 - 60 ГПК РФ, поскольку содержит подробное описание исследований материалов дела и медицинских документов, сделанные в результате их выводы и обоснованные ответы на поставленные вопросы. Оснований не доверять выводам указанной экспертизы у суда не имелось, эксперты имеют необходимую квалификацию, предупреждены об уголовной ответственности и не заинтересованы в исходе дела; доказательств, указывающих на недостоверность проведенной экспертизы, либо ставящих под сомнение ее выводы, суду не представлено. Предметом экспертного исследования были полностью материалы дела, с имеющимися в них показаниями свидетелей, медицинские документы О.Л. Выводы экспертов подтверждаются данными медицинской документации О.Л., имеющейся в материалах дела, из которой следует, что с 2000 г. проявлялись признаки цереброваскулярной болезни (ЦВБ), атеросклероза сосудов головного мозга, дисциркулярной энцефалопатии (ДЭ) 2 степени, атеросклеротического кардиосклероза (АКС). В 2006 г. рекомендована консультация в ПНД. В 2007 г. выписана из ГУЗ "Городская Александровская больница" с диагнозом: ЦВБ, ДЭ 3 степени с интеллектуально-мнестическими нарушениями, гипертоническая болезнь 3 ст., ИБС, АКС. В 2008 г. в этой же больнице поставлен диагноз: органическое заболевание головного мозга с когнитивными нарушениями, ЦВБ, ДЭ 2 степени, рекомендовано лечение в ПНД. В 2009 г. проходила лечение в поликлинике по месту жительства с диагнозом: ЦВБ, церебральный атеросклероз, ДЭ 3 степени, ухудшение состояния, рекомендована консультация психиатра. Там же проходила лечение в марте 2010 г. с диагнозом: сосудистое заболевание головного мозга с интеллектуально-мнестическими нарушениями. Объяснениями эксперта А., данными в судебном заседании суда первой инстанции, подтверждается, что эксперты с учетом прогредиентности, необратимости, стойкости сосудистого заболевания, возраста О.Л. пришли к категоричному заключению, что в августе 2010 г. у О.Л. имело место психическое расстройство, в виде значительных когнитивных нарушений, обусловленных сосудистым заболеванием головного мозга. Указанное психическое расстройство лишало О.Л. способности понимать значение своих действий и руководить ими при составлении завещания <дата>
В соответствии с частью 2 статьи 87 ГПК РФ в связи с возникшими сомнениями в правильности или обоснованности ранее данного заключения, наличием противоречий в заключениях нескольких экспертов суд может назначить по тем же вопросам повторную экспертизу, проведение которой поручается другому эксперту или другим экспертам.
Судебная коллегия считает, что заключение посмертной судебной психиатрической экспертизы содержит полные ответы на поставленные перед экспертами вопросы, не усматривает оснований для проведения по делу повторной экспертизы. Все сомнения, на которые указывал представитель ответчика в ходатайстве о назначении повторной экспертизы, были устранены путем допроса эксперта в судебном заседании суда первой инстанции. Само по себе несогласие с экспертным заключением не является основанием для назначения повторной или дополнительной экспертизы, в связи с чем, соответствующие доводы апелляционной жалобы О.Г, подлежат отклонению.
Показания свидетелей по делу были оценены судом в совокупности с другими доказательствами, в том числе являлись предметом исследования при проведении экспертизы. При этом судебная коллегия принимает во внимание, что наличие или отсутствие психического заболевания, а также возможность или невозможность понимать значение своих действий свидетели подтвердить не могут, поскольку специальными познаниями в области психиатрии они не обладают, и не могут в полном объеме оценить психическое состояние О.Л.
Из материалов дела следует, что ходатайство о назначении повторной судебной психиатрической экспертизы, заявленное представителем ответчика в апелляционной инстанции, заявлялось в ходе судебного заседания в суде первой инстанции, было разрешено судом, в том числе с вынесением мотивированного определения об отказе в удовлетворении ходатайства о назначении повторной экспертизы. Учитывая суд первой инстанции оценил полноту экспертного заключения и счел представленный в дело объем доказательств достаточным, оснований для удовлетворения ходатайства представителя ответчика судебная коллегия не усматривает.
Ссылка О.Г, в апелляционной жалобе на приложенное к ней суждение специалиста кафедры социальной психиатрии и психологии Санкт-Петербургского института усовершенствования врачей-экспертов В. от <дата>, составленное по результатам проведенного исследования копий материалов дела и копий медицинских документов на предмет определения возможности О.Л. в спорные периоды времени понимать значение своих действий и руководить ими, также не может быть принята во внимание судебной коллегией, поскольку указанное заключение не представлялось суду первой инстанции при рассмотрении дела, доказательств невозможности проведения данного исследования до вынесения обжалуемого решения суда истцом не представлено. Кроме того, судебная коллегия также учитывает и то обстоятельство, что исследование проводилось после вынесения судом решения, с представлением специалисту судебного постановления, специалист, проводивший указанное исследование, не был предупрежден об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения.
Заявленное ответчиком в ходе судебного заседания суда апелляционной инстанции ходатайство о допросе в качестве свидетеля по делу специалиста В. удовлетворению не подлежит, поскольку стороной ответчика суду апелляционной инстанции не представлено доказательств, подтверждающих невозможность представления такого доказательства в суд первой инстанции по уважительным причинам. Кроме того, ходатайство о его допросе заявлено с целью разъяснения его заключения, в принятии которого в качестве нового доказательства судебной коллегией отказано.
Доводы представителя ответчика о том, что суд необоснованно отказал в допросе в качестве свидетелей врачей-психиатров, осматривавших О.Л. в 2007, 2008 и 2010 гг., судебной коллегией не могут быть приняты во внимание, поскольку в нарушение требований ч. 2 ст. 69 ГПК ответчик не сообщил имена, отчества, фамилии свидетелей. В соответствии с ч. 3 ст. 67 ГПК РФ суд оценивает относимость, допустимость, достоверность каждого доказательства в отдельности, а также достаточность и взаимную связь доказательств в их совокупности. Суд обоснованно счел представленный объем доказательств достаточным.
Судебной коллегией не установлено фактов необоснованного отклонения судом первой инстанции ходатайств лиц, участвующих в деле, об истребовании, приобщении к делу, исследовании дополнительных доказательств либо ходатайств о вызове свидетелей, о назначении экспертизы, поэтому оснований для удовлетворения ходатайств представителя ответчика, заявленных в суде апелляционной инстанции, судебная коллегия не усматривает.
Доводы апелляционной жалобы сводятся к несогласию с выводами суда, их переоценке, не содержат ссылок на наличие оснований для отмены решения суда, предусмотренных ст. 330 ГПК РФ, вследствие чего, не могут быть приняты во внимание.
Несогласие с выводами суда не может рассматриваться в качестве основания отмены судебного постановления в апелляционном порядке.
Нарушений норм материального и процессуального права, повлекших вынесение незаконного решения, судом не допущено.
Руководствуясь ст. 328 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия
определила:
Решение Невского районного суда Санкт-Петербурга от 15 января 2013 г. оставить без изменения, апелляционную жалобу - без удовлетворения.
© Обращаем особое внимание коллег на необходимость ссылки на "NASLEDSTVO.SU | Наследственное право" при цитированиии (для on-line проектов обязательна активная гиперссылка)